Кибер-вождь

Оглавление

105

В полном безмолвии разыгрывается эта партитура цвета. Лучи озаряют и выхватывают камень за камнем, свет исходит из глубины кристаллов, порождая пляску огня.

Человек в черном, крепко зажмурившись и откинув голову, ушел в себя.

Так Принц Мрака Ротриа слушал Симфонию Тишины.

ГЛАВА 9

Это было ужасное воскресенье…

Эрла извелась со вчерашнего дня. Она видела снятую издали, смутную, колеблющуюся сцену на крыше «столба» — Хиллари падает, террорист бросается к нему, потом бежит к флаеру… в ту минуту она, кажется, отчаянно закричала, вцепившись себе в волосы, — но Хил встал, кинулся следом… флаер взлетел.

И с тех пор — ни весточки, лишь несмолкающий галдеж в телевизоре, домыслы и версии одна другой глупей и вздорней. Покоя не было — Эрла спала, не раздеваясь, обрывочным, поспешным сном, то и дело растрепанно вскидываясь с подушки; было не до еды, не до работы, не до звонков — ни до чего, на уме был упавший на крыше Хиллари. Она послала к дьяволу Лотуса, явившегося с последними хлипоманскими новостями и похвальбой об успешной продаже ее картин. Из дома ни ногой. — у подножия томится орава репортеров, готовых затарахтеть в микрофоны: «Вот она, знаменитая подружка Хармона, который…» Паразиты!

Творческие люди не умеют поддерживать порядок ни в доме, ни в своем уме. Большая квартира-студия Эрлы всегда напоминала гибрид музея с лавкой старьевщика и кухней хозяйки-растяпы; теперь беспорядок вторгался к ней в мысли, и ощущать себя ненужной, позабытой, неприкаянной было сейчас особенно мучительно — как можно вынести, когда тебя, сходящую с ума, живую и страдающую, вычеркнули из списка?!

Промаявшись ночь в полусне, Эрла вместо завтрака наглоталась воды из-под крана, умылась кое-как — и позабыла утереться. Сосредоточенно тыча пальцами, настроила трэк на автоответ: «Оставьте ваше сообщение в записи». Но стало еще хуже — тишина угнетала, одиночество и неизвестность сжимали виски.

Кэннан, Кэннан.

Когда-то в прошлом Хиллари подселил ей на время своего приятеля; она согласилась — порой у нее жили подолгу друзья и знакомые друзей. Она и не заметила, как автор обозрений стал ее желанным собеседником. Ну педант. Ну немножко зануда и слишком уж вежлив. Зато какой багажник на плечах! И спорить с ним было одно удовольствие. Спохватиться не успела — вслед за Кэннаном проникли в дом и иллюстраторы, и копиисты, которые оттерли прежних друзей в сторонку.

— Ты это сделал нарочно? — спросила она Хила, раскусив его лукавство.

— Да, — улыбнулся глазами Хил. — Надо было, чтоб ты обновила свои знакомства. Ты недовольна?

— Нет… пожалуй, нет…

— Кэннан, мне плохо! — Эрла чуть не плакала в трэк. — Приезжай, пожалуйста!

— Сейчас же еду к тебе. Эрла, не откажи в маленькой просьбе…

— Что? — всхлипнула она.

— Прими душ. Обещаешь? Я привезу молотый кофе. Или лучше — чай? Он тоже натуральный. С настоящим сахаром. Есть сливки.

У Эрлы отлегло от сердца. Есть, есть один человек в Городе, который не пропадает неизвестно где неделями, не вваливается заполночь с компашкой неизвестных и обкуренных людей, а является, когда его позовут. Да, надо чем-нибудь заняться — чем-то простым и бытовым. Действительно, вымыться, растереть кожу до горячей красноты.

Верный Кэн как домой возвратился — вошел привычно: «Здравствуй», сухо коснулся ее лба губами, куртку на вешалку, пакет на кухоньку; водогрейка радостно засвистела паром на его прикосновение. Эрла с привычной спешкой привела в порядок волосы, посмотрелась в зеркало — господи, и это модная художница: глаза опухли, рот прикушен…

Пришлось наколоть льда и приложить к векам, чтобы спал отек. Кэннан не тот человек, при ком нельзя заниматься собой, — не возникает ни неловкости, ни панибратства. Эрла всегда хотела иметь брата вроде Кэннана — надежного и правильного.

— Я не встреваю в его дела, — говорила Эрла, принюхиваясь к желто-коричневой пене над дымящей чернотой кофе. — Киберы, системы, сети — мне все это далеко, как ньягонская алгебра. Но чтобы так демонстративно не встревать в мои дела!.. Кэн, я его видела последний раз месяц назад, десятого апреля. Лотус — и тот чаше появляется.

Кэннан задумчиво помешивал жиденький — дно видно — чай. В его запасе знаний было мало данных о любви взрослых людей. Он смог бы внести коррективы в подростковую влюбленность, но как быть с двумя сильными, вполне сложившимися личностями, которые хоть и сблизились, но никак не могут стать настоящей парой? Дел у обоих — больше, чем можно поднять. Каждый вкладывает весь свой пыл в профессию — что, друг для друга ничего не остается, кроме усталости?.. А попытаться их уговорить вдвоем отправиться в круиз, на Пасифиду или на Талассу, — тотчас же схватятся: «У меня поисковая программа не дописана! Я как раз хотела рисовать борцов, Лотус обещал меня сводить к ним!..»

И кофе на Эрлу не влияет — глаза остались неживыми, бледными.

— А после вчерашнего? Что, трудно было позвонить мне?.. Но не говори ему, что я сказала. Я не буду рада, если он прибежит, послушав тебя. Человек сам должен понять… Да, у него проблемы! А у меня их нет? И он — в числе моих проблем. Может, ты пока у меня останешься, Кэн? А то я чувствую: опять Лотус прибежит с докладом, как они Файри спасают, а у меня сил нет его выпроваживать.

— Как твои картины? Я читал о выставке в газетах и в Сети…

— Блеск, — невесело вздохнула Эрла. — Все хвалят. Даже туанцы. Я видела твой отзыв, спасибо… Так ты поживешь со мной немного? Какие-то ценители с КонТуа собирались тут прийти, визитку вон прислали — смотри, может, включишься, грохнешь им две-три статейки на заказ…