Оценить:
|
Человек космоса
- Предыдущая
- 113/115
- Следующая
113
Так.
Теперь можно заканчивать. Я знаю все слова наизусть. Нужные. Правильные. Единственные. Но сейчас мне понадобятся совсем другие слова. В них должна сойтись воедино вся бестолковая, рваная, смутная дорога рыжего странника, прежде чем он вернется домой. Дюжина песен, беззвучно спетых аэдом-невидимкой: дайте мне по одному перу из ваших крыльев, по одному клочку из вашего тумана. Начало и конец, подайте милостыню. Спасибо.
И потом: трижды окликнуть себя по имени.
Беззвучный хохот царит над миром, надо мной, над всеми моими мечтами и всей моей реальностью; когда я узнаю имя весельчака — реальность неожиданно станет мечтой. Так бывает: возвращаясь, мы ждем одного, а находим совсем другое. Тайные ходы нужны, когда не любишь:
тогда ломишься силой, подкрадываешься со спины или идешь в обход — когда любишь, просто идешь. Это чревато разрушением, трещинами и гибелью; преодолевая собственные границы. Мироздание обречено пройти через все рубежные страхи и опасности, какие в нем сыщутся; но в пору расширения, оставшись вопреки зову в прежних границах, Номос начинает гнить. Если в угоду иллюзорной безопасности я зажму сердце в кулак — не задохнется ли птенец сердца в мертвой хватке рассудка? И у страшной сказки будет единственно возможный конец. Бездна пропасти, сама по себе зовущая встать на колени, на четвереньки, отползти назад, уткнув взгляд в камешки, терзающие ладони, ноги, сердце... Чтобы вернуться, я должен был уйти; теперь, чтобы вернуться, мне надо вернуться. Иначе утром я выйду к ним: к утомленному годами отцу, жене со взрослым сыном, к моим долготерпеливым соотечественникам — я выйду, они увидят меня такого, какой я есть, и возвращение навсегда превратится в ложь. Может быть, перекроив правду на сотни ладов, вместо меня в мир придет иной Одиссей: богоравный герой, убийца и хитрец?! Судьба не хуже прочих... Таких, как мы, нельзя прижимать к стенке: мы способны уйти в небо, уйти без возврата, без надежды хотя бы выкрикнуть, обернувшись через плечо:
«Я вернусь!» — ибо если и вернемся, то вернемся уже немы. Может, жить надо проще: не видеть, не чувствовать, не делать? — просто понимать. Сейчас никто не верит песням со счастливым концом. Но рыжий закат, захлебываясь сединой ночного тумана, всякий раз смеется над землей и небом в предчувствии неизбежного рассвета: «Я вернусь!»
...Одиссей, сын Лаэрта.
...Одиссей, сын Лаэрта.
...Одиссей, сын Лаэрта. .
%%%
Курчавый юноша, стоя под яблоней, смотрел вослед уходящему из сада мужчине. Странные, слегка диковатые глаза искрились: слезами? смехом?! Очень хотелось окликнуть, но юноша крепился. Было легко неосторожным возгласом спугнуть простую, самую простую на свете тайну: человек идет домой. Возвращается. Усталый человек, старше средних лет. Грузные плечи. Хромота. Пожар волос изрядно бит пеплом седины: на висках и дальше, огибая блестящие залысины. На левой руке не хватает двух пальцев. И морщины, морщины... По траве, блекло-серая в рассветных лучах, пронзающих туман, за мужчиной двигалась тень. Обычная тень пожилого человека. Сломанная веточка акации в руках уходящего казалась копьем в руках тени.
Юноша потянулся.
Сорвал глянцевое, краснобокое яблоко, хотя до поры урожая оставался месяц, не меньше.
Что-то начертил ногтем на гладкой кожице.
И запустил яблоком в широкую спину странника.
Мимо.
ИТАКА. талам Одиссеева дома (Эпиталама)
Женщина открыла глаза. Это сон, подумала она. Это верный, как судьба, сон: иногда страшный, но в целом привычный. Понадобилась целая минута, чтобы понять: она уже проснулась.
Ты вернулся, рыжий, тихо сказала Пенелопа.
1999-2000 гг.
notes
1
Монолог — от греч. «монос», т. е. «единый», и «логос», т. е. «слово». Вид речи, не связанной с речью собеседника.
2
«Многие лета!» (греч. «Ксесиас!») — заздравный тост. Сочетание несовместимого: тост за здравие невозможен при погребальном обряде временного возвращения памяти.
3
Кифаредический ном — повествование, сопровождаемое игрой на кифаре.
4
Кадуцей — атрибут Гермия-Психопомпа: жезл, увитый двумя змеями.
5
Черноцвет — греч. Меланфо или Меланфий, в зависимости от женского или мужского рода. Рабыня и козопас (тезки) в доме Одиссея.
6
Слова «лук» и «жизнь» по-гречески омонимы — «биос».
7
Запон — боевой пояс с передником, обшитым медными пластинками. Вместе с панцирем образовывал двойной слой брони.
8
Трагедия — греч. «Козлиная песнь».
9
Эксомида — особая разновидность легкого хитона, не стеснявшая движений, концы которой связывались на левом плече. «Геройским плащом» к этому времени повсеместно стали называть теплую хлену, в которую ночью закутывались, как в плотное одеяло.
10
Амнистия — греч. «прощение, забвение».
11
Полифем — многоговорящий, болтун (греч.).
12
Благоговейте! — (греч. «Эвфемите!»). Обычное возглашение Жреца, приглашающего к началу церемонии.
13
Клепсидра — водяные часы.
14
Трон (тронос) — кресло хозяина дома: с высокой спинкой и подлокотниками. Супруга правителя не имела права занимать это кресло даже в отсутствие мужа.
15
Аргумент— краткий пересказ содержания (греч.).
16
Антропос — человек (греч.).
17
Мирмекс — муравей (греч.).
18
Сфрагида — часть кифаредического нома, где автор (исполнитель) вместе с основной мыслью-рефреном обязательно называет свое имя.
19
Ксанф — греч. «Бурый». Река близ Трои носила два имени: Ска-Мандр (земное, собственно речное название) и Ксанф (божественное имя по речному богу-покровителю).
- Предыдущая
- 113/115
- Следующая