Шансон для братвы

Оглавление

– А мои на даче оставляют. Когда надо, привозят…

Глюк распахнул дверь в подвал и спустился по лесенке.

– С правой стороны, Динь, в самом конце – Щас свет включу…

– Да-а, солидно, – весь подвал был разбит на клети с широким проходом посередине. Кто побогаче, устроил себе кирпичные и металлические боксы, победнее – сбил из досок.

– А то! Вот мой! – Аркадий гордо положил руку на стенку из лакированной “вагонки”. На дверце красовался портрет Шварценеггера.

– Это чтоб не ошибиться или вместо плаката “злая собака”?

Денис стоял спиной ко входу.

Глюк вдруг дернулся и стал оседать. В то же мгновение сзади по ушам ударила звуковая волна выстрела.

Рыбаков в шоке обернулся – метрах в пяти стояла фигура, сжимающая обеими руками пистолет. Клюгенштейн окончательно опустился на пол, с правой стороны груди расплывалось темное пятно.

Аркадий со свистом втянул воздух.

– Это тебе за то, чтоб людей не трогал! – с расстановкой прошипел стрелявший.

Денис в оцепенении присел рядом с братком и попытался его приподнять. Сзади куртка была сухая, , пуля осталась в легком. Глюк что-то прошептал, но внимание Дениса было приковано к пистолету.

– Сберкассу помнишь, урка поганый? – процедил сквозь зубы киллер. Глюк сжал зубы. Рыбаков неожиданно наткнулся ладонью на обломок кирпича.

Говоривший поднял пистолет и деланно медленно, по-ковбойски, сдул предполагаемый дымок со среза ствола.

Денис распрямился как пружина и вложил в бросок всю силу. Почему и как он это сделал, он и сам впоследствии объяснить не мог – первобытный инстинкт самосохранения сработал на все сто процентов, тело действовало без вмешательства сознания. Начни он думать – и конец был бы предопределен.

Полукилограммовый кусок обожженной глины попал точно в предохранительную скобу спускового крючка. Ствол “браунинга”, сломав верхние передние зубы, вдвинулся в рот “киллера” и уперся в нёбо. От резкой боли и неожиданности “ковбой” вздрогнул, кулаки его рефлекторно сжались, и указательный палец вдавил гашетку-Затылок разлетелся осколками, пуля чиркнула по потолку и ушла в сторону. Тело секунду постояло и рухнуло навзничь.

Глюк на мгновение даже забыл, что ранен, и приподнялся на локте.

– Вот это да, блин! – прохрипел он. Пустота в голове у Рыбакова рассеялась, мысли заработали четко и быстро.

– Рукой зажми рану! Чтоб пневмоторакса не было!

– Чего? – Аркадий тем не менее прижал ладонь к груди.

– Чтобы легкое не схлопнулось! Сиди, не двигайся!

Денис рванулся к лежавшему телу, поднял одну из гильз и сунул в карман. Кусок кирпича отлетел в сторону и среди хлама на полу подвала был незаметен.

Теперь картина напоминала типичную сцену самоубийства. Рыбаков аккуратно, рукой в перчатке залез в карман пиджака стрелявшего и в изумлении уставился на удостоверение капитана милиции.

– Ничего себе! Мент!

– Чего? – просипел из угла Глюк.

– Мент, говорю – Ну, дела! – Денис затолкал удостоверение обратно и вернулся к Аркадию. Тот уже снял шарф и, сложив его вчетверо, зажимал рану.

– Очень больно?

– Только когда смеюсь – неожиданно ответил Глюк.

– Юморишь, значит, жить будешь… Руку мне на плечо, и поднимайся! Давай, давай! Здесь еще выход есть?

Клюгенштейн кивнул.

– Веди! За меня покрепче держись и помни: если упадешь, мне тебя не дотащить – И не споткнись.

– А этот? – выдохнул Глюк.

– Меньше всего о нем думай! Застрелился мусорок, не выдержал угрызений совести!.. Ну ты и тяжелый, худеть вам всем надо, с поля боя выносить неудобно…

Рыбаков с Глюком свернули в узкий проход и доковыляли до лесенки, упиравшейся в люк. Клюгенштейн еле держался на ногах, Денис был мокрый от напряжения.

Люк вывел их на захламленную запасную лестницу, в дворницкий закуток.

– Мы где? – спросил Денис.

– У технического… входа – в проеме… с соседним – домом, – еле выговорил Глюк. Из-за стекла двери на него падал свет, и было видно, что на губах появляется розовая пена.

“Блин, плохи дела! – лихорадочно думал Рыбаков, усаживая Аркадия спиной к стене. – Братве надо звонить срочно!”

Словно в ответ на поясе Глюка запищал радиотелефон. Денис сорвал трубку вместе с футляром.

– Але!

– Аркаш, это Ортопед!

– Миша? Это Денис! Срочно к нам! Глюка зацепило, пуля в легком! Час, максимум полтора есть! Мы в технический вход пробрались, в его доме! Там такой проход узкий, но машина пройдет… Вон Глюк кивает! Пройдет! Значит, так проедешь…

Ортопед слушал объяснения Дениса, уже несясь по лестнице вниз – Его не заботило то, что он одет был несколько легкомысленно – во “вьетнамках”, майке и красньсс семейных трусах в белый горошек.

В коридоре он прихватил только ключи, бумажник и, отшвырнув ногой взбудораженного бультерьера Гошу, выскочил из квартиры. Ехать до Глюка, к счастью, было минут пятнадцать.

Вылетев из парадного, он не удержался и поехал на спине аккурат к дверям своего “ниссана”.

Все бы ничего, да бдительная бабка с первого этажа, услышав донесшийся из подвала сухой треск пистолетных выстрелов, набрала заветный номерок “ноль-два”. К дому Клюгенштейна с трех сторон понеслись патрульные машины, две из которых были совсем рядом.

Денис, услышав вой сирены, рукояткой найденной лопаты наспех заблокировал крышку люка и приник к щели в двери.

– Что? – выдавил Глюк.

– Менты подъехали! – зло пошептал Денис. – Блин, когда надо, они час добираются, а сейчас – пяти минут не прошло. У тебя с собой пушки нет?

– Нет… – огорчился Глюк.

– Ну и слава Богу! А ты что подумал, я тут пальбу устраивать буду? – Аркадий кивнул. – Ну ты даешь! Я на тот случай спросил, если нас повяжут! И хорошо, что нет!