Золотая свирель

• Предыдущая
• 147/241
• Следующая

А в крипте такой разгром… И как я тут, наверху, оказалась? Принцесса вытащила или грим с Эльви? Вероятнее второе, принцессе сегодня ночью не до меня было.

— Здесь, святой отец!

— Давай его сюда.

Священник и мальчик свернули в боковой неф и пропали из виду.

Я поглубже нахлобучила шляпу. Поплелась к выходу.

У самых дверей юноша-служитель в черных одеждах наливал воду в широкую серебряную чашу, стоящую на мраморной тумбе. Он покосился в пустой проход между скамьями и сказал негромко:

— Принцессу в порту ищи. Ночью она там была.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

Он фыркнул:

— Да там горело что-то под утро. Бордель, говорят… прости Господи.

Глава 25
Кадор Седой

Дым и гарь стлались по улицам вместе с утренним туманом. Смешивались с запахом тины, мокрой земли, взбаламученной дождем реки, солоноватым ветром с моря. Тут же присутствовали знакомые ароматы порта — смола, деготь, порченая рыба, пронзительно-сладкая нотка заморских благовоний. Наверное, где-то поблизости разбился кувшин с розовым маслом. В сером небе, так и не очистившемся от туч, галдели чайки.

Раньше я всегда обходила порт стороной — в здешних лабиринтах запросто можно заблудиться. Но сейчас, поспешно доверившись нюху, вместо того чтобы по-людски спросить дорогу, я заплутала между складами и высоченными курганами крытых просмоленной парусиной ящиков.

Вспомнился сон — всплыл из глубин ночи вместе со странной нервной дрожью и ощущением какой-то неправильности. Словно я подглядела сама за собой то, что видеть не имела права.

Да ерунда, ничего такого не происходило. То есть, сперва это действительно были более-менее реальные воспоминания, а потом у меня разыгралось воображение и порадовало хозяйку сладостными, так сказать, видениями. Милыми девичьими грезами.

Ламия, надо же… Бронзовая змея.

Холера.

Что-то больно ударило в спину, под правую лопатку — я только ахнула. Обернулась. В проходе между двумя бревенчатыми стенами рядком стояли четверо мальчишек — лет десяти-двенадцати, не больше. Трое держали в руках камни, у четвертого, загорелого дочерна, с косматой паклей вместо волос, имелась короткая толстая палка. Дубинка. Он похлопывал ею по ладони и ухмылялся.

— Очумели? — крикнула я. — А если я тоже камнем кину?

— Попробуй, — ухмыльнулся загорелый, показав зубы. Между зубами у него была щель, широкая, палец просунуть можно.

— А и попробую. Подправлю тебе улыбку.

Я пошарила глазами вокруг в поисках камня, но один из сопляков метнул свой и попал мне в плечо. Боль вспышкой разлилась по руке.

Малышня, конечно, но глаз выбить могут. Я кое-как увернулась от следующего снаряда и бросилась бежать.

Навстречу, в проход между стен, вышли двое. Я едва не налетела на них.

Эти были старше, лет четырнадцати. Один, северянин, чернявенький и бледный, покачивал дубинку в опущенной руке. У другого волосы были невероятного цвета, цвета киновари, крашеные, наверно. Они полыхали так, что глаза ломило. Большие пальцы парень небрежно засунул за веревку, дважды обмотанную вокруг пояса. Оружия у него я не углядела. Оба подростка разом шагнули на меня, я попятилась. Сзади хрустели по мусору их малолетние приятели.

Меня хватило только метнуться к стене и прижаться спиной.

— Плати пошлину, песий кот, — сказал чернявый северянин и ткнул мне в живот дубинкой. — Выворачивай закрома.

— Холера! — у меня перехватило дыхание. — Какую еще пошлину?

— За проход по нашей территории, — объяснил крашеный. Я подивилась: слово-то какое знает — «территория», и выговорил без запинки.

— Где это «ваша территория»?

— Порт, доки и склады, — заявил чернявый. Краем глаза я заметила, как закивали малолетние бандиты. — Это земля Крапивного Лорда и его людей, песий кот. Кто проходит по нашей земле, платит пошлину. Кто работает на нашей земле — платит налоги.

— Или мы их выколачиваем. — Крашеный нехорошо улыбнулся, а чернявый опять ткнул дубинкой мне в живот.

— А из городских котов мы еще блох выбиваем, — заявил мальчишка с щелью в зубах. — Забесплатно.

— Какой такой Крапивный Лорд? — Я переводила взгляд с одного на другого. У самого мелкого чернел фонарь во всю щеку, у другого на слипшейся прядке, свисающей на глаза, крутилась вошь — он сбил ее щелчком.

— Лорд Крапивы — это я. — Пред носом мелькнула молния: металлическая бабочка крутнулась на пальце крашеного, лезвие сунулось мне под подбородок.

У крашеного и глаза оказались под стать шевелюре — ошеломляюще зеленые. Ярь-медянка, злой древесный уксус в густой щетке черных ресниц. Брови — темно-красные, смелого, четкого рисунка. Нет, не крашеный. Все свое. Вот это колер!

Длинный, плохо заживший шрам змеился вдоль шеи, через ключицу и терялся за воротом холщового мешка, заменявшего ему рубаху. Рукава у этой одежки отсутствовали, из лохматых дыр торчали жилистые загорелые руки. Этот крапивный лорд был на пару дюймов меня выше и очевидно сильнее. Кроме того — нож…

Звездануть бы их чем-нибудь волшебным! Ската, где ты? Кошель с королевским золотом, чтоб швырнуть его подальше… о! Фибулы! Две драгоценные фибулы, крепящие платье к рубахе.

Откуплюсь?

В глазах у меня, видимо, что-то изменилось, и красноволосый прищурился.

— У тебя есть чем заплатить, котенок? Ну-ка, постойте, ребята. Котенок тряхнет мошной.

Если я отстегну фибулы, они меня обыщут. Ничего другого ценного у меня нет, но… А платье? Платье из лунного шелка, подарок Ириса?

— Милорд, — я поглядела в зеленые крапивные глаза. — Милорд, я ищу принцессу Мораг, чтобы передать ей кое-что…

• Предыдущая
• 147/241
• Следующая