Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

Оглавление

226

– Дядя Тэд, а… Зеркало? – решился Чиф. – Вы его смотрели?

– Угу, – кивнул американец. – Тут у нас с господином Чжао вышли разногласия…

«Неужели?» – хотел спросить Косухин, но сдержался.

– Мне кажется, что это все же не Зеркало Пачанга. Слишком просто оно выглядит, ни надписей, ни украшений. В средневековье любые священные артефакты оформляли очень пышно…

– Совершенно верно, коллега! – господин Чжао наставительно поднял палец вверх. – В средневековье! Зеркало старше, поэтому никто не решился украшать или как-то обрабатывать его. Это же реликвия!

Валюженич пожал плечами, нисколько не убежденный.

– А это… Зеркало… Оно как-то действует? – поинтересовался Косухин. В ответ раздался дружный хохот – на этот раз ученые оказались вполне солидарны.

– Это обычный камень, – отсмеявшись, пояснил дядя Тэд. – Довольно редкий в этих местах, но встречающийся в Индии. Оттуда его, похоже, и привезли.

– А след руки? – не выдержал Чиф. – Он похож на тот, что на входной двери…

– Совершенно верно, – кивнул господин Чжао. – Но, если вы заметили, господин Хо, на Зеркале имеются лишь следы кончиков пальцев. В этом есть смысл. След ладони на двери – настоящий замок, а на зеркале – символический. Монахи поясняют его так: человек может коснуться тайны лишь кончиками пальцев, полностью она недоступна…

– Но мы проверили, – подхватил археолог. – Я держал свою руку ровно три минуты, господин Чжао – все пять…

– Четыре с половиной, – поправил фольклорист. – Исключительно для очистки совести. И вообще, Зеркало Пачанга даже в мифах не открывается грешным людям. Впрочем, если вы, господин Хо, желаете лично попытаться…

Чиф не стал спорить. Подождав, покуда Валюженич вновь займется своей нелегкой работой, он незаметно отошел в дальний угол и стал у черного камня. Всем в подземелье было теперь не до него. Археолог расставлял аппаратуру, бойцы двигали фонари, а господин Чжао сварливым голосом подавал советы. Убедившись, что на него не смотрят, Косухин провел рукой по гладкой поверхности Зеркала, нащупал углубления и быстро приложил ладонь. Ничего не случилось, камень оставался темным и немым. Косухин, облегченно вздохнув, уже хотел убрать руку, как внезапно почувствовал тепло. Камень нагрелся, в кончики пальцев, казалось, вонзились сотни маленьких иголок. Боли не было, напротив, Чиф ощутил прилив бодрости и силы. И тут из-под пальцев начали медленно проступать небольшие синие пятнышки…

Косухин оторвал руку от Зеркала и быстро оглянулся. Похоже, никто не заметил. Он отвернулся, стараясь не глядеть на вновь ставший черным камень. «…Теплым он стал под рукой, и синева рождалась от тепла…». Рука пришельца с далекой Тускулы, открывшая путь в подземелье, оживила Зеркало…

Чиф выбрался наружу, с наслаждением вдохнув свежий весенний воздух. Ну почему получается именно так? Отправляясь на Землю, он думал устанавливать связи с подпольем, собирать информацию, исследовать странную – страшную! – политическую систему, существующую на родине предков. А пришлось столкнуться вначале с тайной могилы на Донском, с краснолицым Волковым, теперь еще и с этим… Что он расскажет дома? Бен открыл тайну Института в Теплом Стане, Лу пытается понять психологию тех, кто стал жертвой сталинской мясорубки, а чем занимается он?

Захотелось немедленно оказаться дома. Там – привычные дела. Отец проводит испытания новой техники, Центральный Комитет соцпартии готовится к избирательной компании, боевые ребята из Совета Генерации планируют устройство первого постоянного поселка в Долине Больших Ветров… Все просто и понятно, а если и встречаются тайны, то научные, вполне объяснимые с точки зрения здравого смысла: пространственная связь, ауэрит Кента, термоядерный синтез, молекулярное копирование. Все ясно, разумно и привычно. Он – тускуланец. Бен, наверно, прав…

До ночи Косухин просидел в лагере, без возражений одобряя все распоряжение товарища Лю, готовившего отряд к завтрашнему походу. Да, пора уходить. Он вернется в Столицу, заберет Бена и Лу и отправится домой. Тайна останется тайной, Агасфер будет по-прежнему непобедим, и все пойдет своим чередом…

Уже в полной темноте вернулся Валюженич и Чжао. Ученые выглядели довольными и усталыми. Тэд сообщил, что все задуманное выполнено, и теперь дело за их недоверчивыми коллегами. Фотографии и записи позволят разгромить скептиков в пух и прах.

…Все давно заснули, над Пачангом взошла тонкая молодая луна, а Чиф все еще не мог решиться. Завтра утром они уйдут, и уже никогда не смогут узнать… Он шел за сотни километров ради того, чтобы получить ответ. Отвечать оказалось некому, но есть еще странное Зеркало в подземелье. Если он, Косухин, не рискнет, то станет просто дезертиром. Ведь чтобы помочь ему, погибли люди, готовые идти за «товарищем Хо» даже в ад… На душе было муторно, но Косухин заставил себя встать. Он пойдет, а там – будь, что будет!..

Чиф разбудил товарища Лю, приказав никого не выпускать из лагеря. Встревоженный разведчик предложил пойти вдвоем, но Косухин повторил приказ. Лю Вэйцзян подчинился, хотя и без всякой охоты. Чиф взял фонарь и быстро пошел по улице, ведущей к развалинам дворца.

Уходя, Валюженич и Чжао позаботились надежно укрыть тайник, но повернуть каменный «лотос» не составило труда. Сложнее оказалось в подземелье. Камень, служивший стопором, оказался сдвинут далеко в сторону, но Чиф решил рискнуть, будучи почему-то уверен, что выберется из западни. Ладонь легла на камень, послышалось легкое гудение… Он шагнул вниз по лестнице, тут же услыхав, как за спиною захлопнулась «дверь».