Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

Оглавление

Вера появилась нескоро, зато во всем блеске. Пустельга покачал головой: если на лице девушки и был грим, то он казался совсем незаметным.

– Да-а! Жаль, вас не взяли на роль Изольды!..

– Первый комплимент, Сергей?

Вера улыбнулась, и Пустельга понял, что сегодня у нее настроение совсем не иное, чем в прошлый раз. Или это тоже – игра?

От ужина гостья отказалась категорически, и Пустельга еле уговорил ее хлебнуть чая. Вера говорила о театре, вспоминала свои первые спектакли, пересказывала забавные театральные истории… Сергей ждал. Все было не так! Девушку искали, ей грозили, она просила помощи – и вот, как ни в чем не бывало, ведет светскую беседу!..

– Сергей, я знаю, о чем вы думаете, – пальцы легко коснулись его руки. – Вы думаете о том, когда я наконец, начну говорить правду, да?

Можно было спросить: «О чем?», но играть комедию не хотелось, и Пустельга просто кивнул.

– Хорошо, вот вам правда. Прошлый раз я не сказала вам всего. Меня все-таки заставили подписать какую-то бумагу. Я обязалась следить за вами – за человеком, который меня спас! Потом… потом я бежала, кое-кто мне помог…

– А зачем было бежать? – наивно поинтересовался Сергей. – Не проще ли было сразу прийти ко мне? Теперь вас ищет милиция…

– Я не училась агентурной работе… Несколько дней я боялась выйти, потом решилась… У меня, как вы, наверное, догадались, есть ключ от вашей квартиры, но мне было противно входить без спросу. Я решила подождать…

– Вы думаете скрываться у меня? – бледно улыбнулся Пустельга.

– Боже, как вы настроены против женщин!

Сергей не был знатоком актерского искусства, но тут же вспомнил любимую Микаэлем фразу Станиславского…

– Нет, товарищ старший лейтенант НКВД, скрываться в ваших двух комнатах я не хочу. Нам лишь надо договориться, что мне докладывать этим негодяям. Я играла в пьесе «Ошибка инженера Кочева» и знаю, что это называется «двойной агент»…

Да, это называлось именно так. И то, как вела себя девушка, было, в свою очередь, лучшим способом войти в доверие. Этот способ Сергей всегда рекомендовал агентуре.

– Говорите им сущую правду, Вера. Можете описать расположение мебели в моей квартире…

– Не верите? Конечно, как информатор я им не нужна. Ведь так?

Пустельга невольно насторожился. Именно так он и думал.

– Мне кажется, я должна куда-то вас заманить, завлечь… Но вот тут я им не слуга! Хотите верьте – хотите нет. Вы помогли мне, а я все-таки не последняя сволочь…

Хотелось верить. Очень хотелось верить этой несчастной девушке…

Раскладушку Сергей так и не достал, поэтому оставалось улечься прежним порядком. Пустельга поспешил отвернуться к стене, буркнув что-то о будильнике и вечном недосыпе. Внезапно он услышал плач, тихий, безнадежный.

– Сергей… Сережа… Я вам так противна, да? Вы меня ненавидите?

…Ее руки были холодны, губы казались ледяными и таким же трупным морозом веяло от ее кожи. Холод сковал, затопил, унося последние силы. Вера что-то говорила, быстро, неразборчиво, но Сергей не мог понять ни слова. Он чувствовал лишь отупляющую слабость – и тяжесть, давящую, неподъемную. В голове вертелась дурацкая фраза, слышанная когда-то в Харькове: «Лучший способ вербовки агентуры…» В недолгий миг просветления пальцы случайно коснулись ее горла, и Пустельга вздрогнул: под пальцами оказался шрам – длинный, широкий. Странно, он не видел его. Или виною тому был грим? А потом на него вновь обрушился холод. Сердце замерло, и все исчезло. Остались только темнота – и странная, звенящая тишина…

Сергей проснулся от боли. Застонал, открыл глаза. Сильно болела шея. Пустельга провел рукой по коже и поморщился. Кровь…

– Вера… – голос был почему-то хриплым, странным. Сергей прокашлялся и неуверенно повторил:

– Вера, вы…

Ответа не было. Уже догадываясь, что он сейчас увидит, Сергей резко повернулся. Кровать была пуста. Там, где лежал он, на простыне краснело маленькое пятно. Пустельга вновь поморщился и с трудом встал. Голова слегка кружилась. «Лучший способ вербовки агентуры»! Нет, на вербовку в стиле Мата Хари или Фрау Доктор это никак не походило. Тогда что все это значит?

Сергей заставил себя думать о работе, на которую уже опаздывал, и, лишь спускаясь по лестнице, сообразил, что выходя ему пришлось открывать и замок – ключом, и задвижку. Задвижку, которую можно закрыть лишь изнутри! Он чертыхнулся, провел рукой по смазанной йодом шее и решил, что начинается бред…

В довершение всего орденоносец Ахилло не явился на службу. Карабаев невозмутимо сообщил, что тот позвонил, предупредив, будто задержится по важному делу. Пустельга мрачно кивнул, мысленно пожелав подчиненному, дабы тот пришел позже, когда его собственное настроение слегка улучшится.

Михаил появился после полудня, неразговорчивый и хмурый. Пустельга, заставив себя забыть собственные неурядицы, поспешил отослать Прохора с каким-то поручением в следственный отдел и выжидательно поглядел на Микаэля. Тот невесело улыбнулся.

– Ругаться будете, отец-командир?

– Нет…

Ругаться и вправду расхотелось. Сергей уже понял: что-то случилось. Плохое. Очень плохое….

– Худо дело… Мне позвонили утром: нашли Веру…

– Что?! – вскинулся Пустельга. – Ее нашли? Задержали?

– Вы не ошиблись вчера. К сожалению… Вера мертва уже больше недели…

Сергей прикрыл глаза. Показалось, что он снова бредит – или сошел с ума всегда жизнерадостный Михаил.

– Вы уверены? Этого… этого не может быть!..

– Может… У меня приятель на Петровке. Раскопали свежую могилу на Головинском кладбище. В ней двое: штатный покойник – и Вера. Я ездил смотрел. У нее горло – почти пополам…