|
Оценить:
|
Не говори никому
- Предыдущая
- 30/86
- Следующая
30
– Подумайте об этом, Хойт. Наверное, не зря ваша дочь держала фотографии в банковской ячейке. Более того, мы допросили доктора Бека, и он подтвердил, что никогда не видел снимков. Почему Элизабет скрывала их от своего собственного мужа? По-моему, причина очевидна.
– Вы говорили с Беком?
– Да.
– И что он сказал?
– Не много. Почти сразу же потребовал адвоката.
Карлсон подождал, а потом наклонился к Хойту:
– И не просто адвоката. Саму Эстер Кримштейн! Как вам кажется, сделает невиновный человек что-то подобное?
Хойт вцепился в стул, чтобы не сорваться.
– Вы не сможете ничего доказать!
– Пока нет. Только мы уверены в своей версии, а значит, половина битвы уже выиграна.
– Что вы собираетесь делать?
– Лишь одно, – улыбнулся Карлсон, – жать на него, пока он не сломается.
* * *
Ларри Гэндл перебрал в уме события дня. «Невесело», – пробормотал он себе под нос.
Во-первых, Бека допросило ФБР.
Во-вторых, доктор звонил фотографу по имени Ребекка Шейес и расспрашивал ее о давней автомобильной катастрофе. А потом даже навестил в студии.
В-третьих, связался с тюрьмой и потребовал свидания с Элроем Келлертоном.
В-четвертых, записался на консультацию к адвокату Питеру Флэннери.
Все это было совершенно непонятно и не сулило ничего хорошего.
Сидевший рядом Эрик Ву повесил трубку и сказал:
– Вам это не понравится.
– Что именно?
– Наш источник в ФБР сообщил, что Бек подозревается в убийстве жены.
Гэндл чуть не упал.
– Объясни толком.
– Пока это все, что знает наш источник. Ищейки каким-то образом связали находку на озере с Беком.
Полная несуразица.
– Дай-ка мне те сообщения, – сказал Гэндл.
Ву протянул ему листки. Пока Ларри размышлял над тем, кто послал эти шифровки, холодок в душе разрастался и креп. Факты складывались вместе, словно кусочки мозаики. Гэндл всегда удивлялся, как Бек смог выжить в ту ночь. Теперь у него зародилось новое подозрение.
Не выжил ли там и кое-кто еще?
– Сколько времени? – спросил Гэндл.
– Половина седьмого.
– Бек еще не подключался к этому… как его там… адресу?
– Бэт Стрит. Нет, не подключался.
– А о Ребекке Шейес есть что-нибудь новенькое?
– Ничего. Близкая подруга Элизабет Паркер, снимали вместе квартиру, пока Паркер не вышла замуж за Бека. Я проверил старые телефонные счета. Бек не звонил ей много лет.
– Тогда почему позвонил сейчас?
Эрик пожал плечами.
– Может быть, мисс Шейес что-то знает?
Гриффин Скоуп был предельно категоричен: узнай все, что возможно, и похорони то, что узнаешь. А также используй Ву.
– Давай-ка поболтаем с ней, – сказал Гэндл.
16
Шона встретила меня на первом этаже небоскреба под номером 462 по Парк-авеню на Манхэттене и потащила за собой, даже не поздоровавшись.
– Пойдем скорей, я тебе кое-что покажу.
Два часа до сообщения. Шона буквально втолкнула меня в лифт и нажала кнопку двадцать третьего этажа. Замигали лампочки, пискнул сигнал отправления.
– Эстер навела меня на мысль, – сообщила Шона.
– На какую мысль?
– Она сказала, что сыщики уперлись и сделают все возможное, чтобы прижать тебя.
– И что из этого?
Лифт остановился.
– Сейчас увидишь.
Дверь скользнула в сторону, открыв выход в разделенный бесчисленными перегородками зал. Сейчас в таких помещениях располагается большинство офисов. Сними крышу, посмотри сверху – и ты не найдешь никакого отличия между этажом высотного здания и крысиной норой с ее многочисленными лабиринтами. Да и изнутри то же впечатление.
Шона уверенно лавировала между перегородками, я болтался у нее в кильватере. Мы повернули налево, затем направо и опять налево.
– Может, пора бросать хлебные крошки? – поинтересовался я.
– Неплохо бы, – серьезно ответила Шона.
– Тогда я к твоим услугам.
Она даже не улыбнулась.
– Ты хоть скажешь, где мы?
– Фирма называется «Диджиком». Наше модельное агентство сотрудничает с ними время от времени.
– И чем они занимаются?
– Сейчас увидишь, – сказала Шона.
Мы свернули в последний раз и очутились в захламленном помещении, где хозяйничал молодой человек с длинными волосами и гибкими пальцами пианиста.
– Это Фаррелл Линч. Фаррелл, это Дэвид Бек.
Я пожал гибкую кисть «пианиста». Фаррелл промямлил:
– Привет.
– Ну-ка, – сказала Шона, – покажи ему.
Линч крутнулся на стуле и застучал по клавиатуре компьютера. Мы с Шоной встали у него за спиной.
– Готово.
– Включай.
Линч нажал какую-то кнопку. Экран почернел, затем на нем появился Хэмфри Богарт, в плаще и шляпе. Я сразу узнал сцену из «Касабланки». Туман, самолет на заднем плане. Финал.
Я вопросительно поглядел на Шону.
– Погоди, – сказала она.
Камера сфокусировалась на Богарте; он как раз говорил Ингрид Бергман, что она летит на этом самолете с Ласло и что проблемы трех маленьких людей не имеют никакой ценности в нашем мире. Затем камера переехала на Ингрид Бергман, и…
…Ингрид Бергман там не было.
Я моргнул. На экране в шляпе с вуалью, глядя на Богарта сквозь туман, стояла Шона.
– Я не могу поехать с тобой, Рик, – драматически произнесла она. – Потому что я безумно люблю Аву Гарднер.
Я повернулся к настоящей Шоне. Видимо, вопрос был написан у меня на лице, поскольку она молча кивнула. Но все же я решился произнести его вслух:
– Ты думаешь… – Я замялся. – Думаешь, меня пытаются одурачить с помощью фальшивой фотографии? Подделки?
- Предыдущая
- 30/86
- Следующая
