Бархатная песня

Оглавление

— Вставай, ленивый ты мальчишка. — Но когда она стояла уже у выхода, нагруженная доспехами, он наградил ее жарким поцелуем. — Чтобы помнила обо мне, — шепнул он и вытолкнул Аликс из шатра.

У реки она встретила Джослина. Через плечо на бечевке у него висело пять кроликов. Они немного поговорили, и Джос пошел в лагерь. Он все больше и больше времени проводил с Розамундой.

Аликс изо всех сил пыталась изгнать из мыслей случай с кражей. Ну конечно же, никто не поверит наветам Бланш.

Прошли еще два дня, внешне спокойных, а потом опять случилась кража, и опять люди в лагере смотрели на Аликс с подозрением.

«Это Бланш, — подумала Аликс. — Она очень усердно плела интригу в последнее время».

Однажды, когда Аликс налила себе миску бульона, что-то толкнул ее и она обожгла руку. Это могло быть случайностью, хотя у нее и возникло подозрение на этот счет. В другой раз она слышала, как двое бродяг громко обсуждали задавал, которые считают себя лучше других.

На четвертый день, когда она шла по тренировочной площадке, ее задели мечом и поранили руку. Рейн стал расспрашивать присутствующих, но оказалось, что ни у кого из них нет меча в руках. И когда он лишний час заставил их заниматься, они злобно косились на Аликс.

В шатре Рейн молча перевязал ее рану.

— Скажи что-нибудь! — потребовала она.

— Мне все это не нравится. И мне не нравится, что тебе причиняют вред. Держись ко мне ближе. Будь всегда у меня на виду.

Она лишь кивнула в ответ. Может быть, она слишком враждебно держится по отношению к этим людям? Может быть, они заслуживают частичку ее времени? Аликс мало знала людей. Она хорошо знала только музыку. В Мортоне ее любили, потому что она дарила ее людям, но здешние, по-видимому, нуждались в чем-то другом. Она знала, что это Бланш настраивает против нее обитателей лагеря. Но если бы она сама относилась к людям добрее, Бланш не так бы легко удалось делать свое черное дело.

Позже она взяла у Рейна лютню, села у костра и стала играть. Один за другим люди вставали и уходили. И это почему-то напугало Аликс больше, чем что-либо еще.

Два дня она не отходила от Рейна. Людям в лагере теперь было кого ненавидеть, и они при каждой возможности проявляли свои чувства.

Вечером второго дня, когда Аликс сидела в нескольких шагах от Рейна, ее вдруг схватил один из бродяг и стал обыскивать. Прежде чем Аликс успела вскрикнуть, бродяга издал торжествующий вопль и поднял вверх нож, который Аликс никогда до того не видела.

— Это мальчишка украл нож, — кричал бродяга. — Теперь у нас есть доказательство.

В одно мгновение Рейн оказался рядом и закрыл Аликс собой.

— Что все это значит? — повелительно спросил он. Бродяга усмехнулся, глядя на собирающуюся толпу.

— Твой заносчивый мальчишка теперь не отопрется, — сказал он, осматривая нож. — Я нашел вот это у него в кармане. Я уже давненько его подозревал, но теперь мы знаем наверняка. — Он приблизил лицо к Аликс. Изо рта у него пахло гнилью. — Ну теперь-то ты не станешь задирать нос перед нами!

Через несколько секунд, потирая ушибы, он пытался подняться с земли, куда швырнул его Рейн.

— А ну работать! — приказал он. Но люди, а толпа с каждой минутой прибывала, остались неподвижны.

— Мальчишка ворует, — упрямо возразил кто-то. — Задай ему взбучку.

— Обдери ему кнутом задницу, и тогда мы посмотрим, какой он гордый.

Аликс, широко раскрыв глаза от страха, спряталась за Рейна.

— Нет, мальчик не вор, — так же упрямо возразил Рейн.

— Вы, дворяне, разглагольствуете, что ко всем надо относиться по справедливости, — крикнул кто-то из задних рядов. — Этот мальчишка ворует у нас, а ему все сходит с рук!

— Не бывать этому! — завопило по крайней мере пятеро.

Рейн вытащил меч и угрожающе взмахнул им:

— Убирайтесь вы все. Мальчик не вор. Кто желает поплатиться жизнью за это вранье?

— Он у нас все равно получит что следует, — крикнул кто-то, и толпа стала расходиться.

ГЛАВА 11

Прошло очень много времени, прежде чем Аликс посмела оторваться от массивной фигуры своего защитника. Колени у нее дрожали, и она цеплялась за руку Рейна.

— Я не крала нож, — наконец прошептала она, собравшись с силами.

— Конечно нет, — отрезал Рейн, но по выражению его лица она поняла, что он не может не думать о происшествии.

— Что теперь будет?

— Они постараются добиться своего.

— То есть чего?

— Суда над тобой и изгнания. Прежде чем ты здесь появилась, я обещал им все дела решать по справедливости.

— Но я же ничего плохого не сделала, — сказала она, едва не плача.

— Ну и что? Ты им так и заявишь? Но они все равно обвинили бы тебя, будь ты сама Пресвятая Матерь Божья.

— Но почему, Рейн? Я же действительно ничего не крала. А вчера вечером я даже пыталась им спеть, но они ушли.

Он серьезно взглянул на Аликс:

— А что, людям, кроме музыки, от тебя никогда ничего не перепадало? Никто никогда не просил о большем, чем сладкозвучные песенки?

На это ей нечего было ответить. Для нее музыка составляла весь смысл жизни. И жителям ее городка от нее тоже нужна была только музыка.

— Идем, — сказал Рейн, — надо составить план действий.

Угрюмо, опустив голову и не глядя на встречных, она последовала за ним. Эта всеобщая, направленная против нее злоба была для Аликс совершенно внове.

Когда они вошли в шатер, Рейн тихо сказал:

— Завтра мы уезжаем из леса.

— Уезжаем? Мы? Не понимаю.

— Люди предубеждены против тебя, и оставаться тебе здесь небезопасно. Я не могу защищать тебя каждую минуту, но не могу также позволить им причинить тебе вред. Поэтому завтра утром мы уедем.