Бархатная песня

Оглавление

— О, конечно, — выдохнула Аликс, обрадованная, что Джудит тоже получит подарок.

Три воротничка были тщательно уложены в деревянную шкатулку, после чего все доверили нести одному из рыцарей.

Следующие несколько часов стали для Аликс самыми счастливыми. Видя Рейна в его привычном окружении и как ему оказывают заслуженное уважение, она радовалась до глубины души. И однако этот столь почитаемый всеми человек мог сесть за стол с самым убогим нищим и слушать рассказ о его бедах.

— Ты почему-то странно смотришь на меня, — заметил Рейн.

— Я пересчитываю свои радости, — и Аликс отвернулась, — а на что смотрят вон те люди?

— Пойдем и поглядим.

Толпа расступилась, чтобы пропустить вперед семерых высоких мужчин и маленькую женщину. В кругу они увидели четырех полуодетых женщин. Их плоские животы были голы, сквозь прозрачные шелка просвечивали ноги, и женщины что-то выделывали ими под какую-то странную музыку. Оправившись от первого изумления, Аликс взглянула на мужа и увидела, что он совершенно поглощен этим зрелищем, а подобно ему и сопровождавшие их рыцари. И подумать только, всего минуту назад она воспринимала Рейна почти как ангела Божия!

С возгласом отвращения, которого Рейн даже не слышал, Аликс начала выбираться из толпы, предоставив мужчинам вволю насладиться этим зрелищем.

— Миледи, — сказал кто-то рядом, — позвольте мне вывести вас из этой давки. Вы такая маленькая, что я за вас опасаюсь.

Она взглянула прямо в темные глаза очень красивого мужчины. На солнце блестели его светлые волосы. Нос был орлиный, рот твердо сжат. У левого виска виднелся извилистый шрам, под глазами залегли тени.

— Я не уверена, что, — начала Аликс, — мой муж…

— Позвольте представиться. Я граф Байэм, наши семьи, моя и ваша, хорошо знакомы. Я проделал долгий путь, чтобы поговорить с Гевином, но, увидев, что здесь устроили ярмарку, понадеялся встретить кого-нибудь из семьи Монтгомери.

Какой-то кряжистый человек, явно хвативший лишку, шатнулся в их сторону, и граф поднял руку, ограждая Аликс.

— Я чувствую себя обязанным защитить вас от толпы. Позвольте мне увести вас отсюда.

Он предложил руку, и она оперлась на нее. Что-то было в его внешности и манере держаться печальное и мягкое одновременно, и Аликс почувствовала к нему инстинктивное доверие.

— А каким образом вы узнали, что я вышла замуж за Монтгомери? — спросила она. — Свадьба совершилась совсем недавно, и я происхожу совсем из другого круга, чем мой муж.

— Я питаю особый интерес к семье Монтгомери и к ее деяниям.

Он отвел ее подальше от шумной толпы и усадил на скамью в тени деревьев.

— Наверное, вы очень устали, ведь вы не присели ни на минуту с самого утра. И ребенок для вас, конечно, нелегкое бремя.

Она с благодарностью уселась поудобнее, сложила руки на животе и взглянула на него:

— Вы действительно пристально за нами наблюдали. А теперь о чем вы хотите поговорить со мной, раз вам понадобилось отвести меня подальше от мужа?

Граф слегка улыбнулся:

— Да, все Монтгомери удачно выбирают своих женщин — не только красивых, но и умных. Наверное, мне нужно представиться еще раз. Я Роджер Чатворт.

ГЛАВА 17

Аликс, только что уютно устроившаяся на скамье и полагавшая, что этот человек станет сейчас просить походатайствовать в его пользу перед Рейном, вдруг очень испугалась. Неловко, с выражением страха на лице, она стала подниматься.

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказал он тихо, — я не желаю вам зла. Я только хочу немного поговорить с вами. — Он сел на край скамьи, склонив голову и сцепив ладони. — Однако вы можете и уйти. Я вам не помешаю.

Аликс успела уже отойти, но при этих словах остановилась.

— Если муж вас увидит, то убьет. Роджер ничего не ответил.

Нахмурясь и обозвав себя мысленно дурой, Аликс снова подошла к скамье.

— Почему вы рискнули сюда явиться? — Спросила она.

— Я рисковал бы чем угодно, чтобы найти сестру.

— Элизабет?

Может быть, тон, которым она произнесла имя, заставил его резко поднять голову.

— Вы ее знаете? Что вы знаете о ней? — И он сжал кулаки.

— Пагнел, сын графа Уолденэма…

— Да, я знаком с этим негодяем.

Аликс быстро рассказала обо всем: как Элизабет пришла к ней на помощь и как Пагнел за это отомстил Элизабет.

— Майлс! — сказал Роджер, вставая… На нем выл богатый, из темно-синего бархата, дублет. Темные чулки плотно обтягивали мускулистые ноги. Нет, Итог человек не был похож на заклятого врага. — И что Майлс сделал с моей невинной сестрой? — сверкнув глазами, требовательно спросил Роджер.

— Не то, что вы сделали с леди Мэри, — отрезала

Аликс.

— Смерть этой женщины на моей совести, и я заплатил за эту смерть тем, что потерял брата. Но я не собираюсь таким же образом потерять сестру.

Аликс понятия не имела, о чем он толкует. Какое отношение брат Роджера имеет к смерти Мэри?

— Я не знаю, где сейчас Майлс и Элизабет. Я была нездорова. И наверное, пока я приходила в себя, Рейн что-нибудь узнал о Майлсе, но мне он ничего не рассказывал.

— А что леди Джудит? Не думаю, что от нее можно скрыть происходящее. Она вам что-нибудь говорила?

— Нет, ничего. А почему вы на свободе, а мой муж должен скрываться, в то время как именно вы убили Мэри?

— Но я ее не убивал, — яростно заявил Роджер. — Я… нет, не хочу это обсуждать, а что касается моей свободы, то король отобрал у меня все мои доходы на следующие три года. Большая часть моих рыцарей оставили меня, потому что мне им нечем платить. У меня есть только одна маленькая усадьба, и все, что осталось от моей семьи — это злокозненная свояченица. Мой брат меня ненавидит и куда-то скрылся, а теперь моя прекрасная, милая сестра взята в заложницы юнцом, который прославился тем, что лишает невинности всех встречных девиц. И вы считаете, что я еще недостаточно наказан? Ваш муж владеет своими землями, о них заботится его управляющий, а моими ведает королевский чиновник. Вы знаете, что останется от них через три года? У вашего мужа вся семья в сборе. У него даже оказалось достаточно свободного времени, чтобы полюбить и жениться, в то время как у меня никого не осталось. Один брат убит, другой восстал на меня, а сестра томится в плену. И вы все еще считаете, что я недостаточно за все наказан? И что я безмятежно наслаждаюсь свободой?