Паломничество к Врагу

Оглавление

Я задумчиво потер переносицу указательным пальцем, находясь под впечатлением его слов. Затем несколько отстранено сказал:

– Твои ответы имеют одну особенность, Нкот. Они порождают еще больше вопросов… Ты ведь наверняка уже справлялся с Хищниками в одиночку, так почему на этот раз тебе понадобилась помощь существ других рас? Что с того, что этот Проколд – последний?

– Не просто последний, Никс. Это гнездовище семени-матки.

– Пламя ада! – Я даже растерялся, уставившись на Нкота во все глаза. – Ты хочешь сказать, что этот Проколд даст потомство? Но, Нкот… Я не понимаю… если все так плохо, то ради существования одиннадцати разумных рас Галактической Федерации и шести Коалиции Независимых Миров можно пожертвовать одной вшивой планетой даже со всем ее населением… которое в принципе можно было бы эвакуировать, и довольно быстро, при его-то малочисленности. Послушай, Нкот, ведь Федерация обладает оружием, способным разнести планету на атомы… Да, мысли Зла, «Большой папа» был применен всего раз во время вторжения расы берсеркеров, когда возникла угроза для существования всей Федерации, и остановить этих тварей можно было, только полностью уничтожив их бродячую планету, всю, до последнего куска, чтобы не осталось никаких зародышей… – Я спохватился: – А, ты же можешь не знать. Я имею в виду самый мощный аннигилятор Федерации, под который пришлось переоборудовать здоровенный астероид. Не знаю, почему его так окрестили остряки, может быть потому, что, пока люди резвятся на своих планетах, эта грозная штуковина охраняет их, как заботливый родитель своих шаловливых и беззаботных детишек, но эти словечки прижились – «Большой папа»… А нынешняя ситуация намного острее прежней. Так почему бы не применить аннигилятор еще раз? И плевать потом, если Независимым Мирам это придется не по нраву. В конце концов, там тоже немало умных голов, рано или поздно разберутся что к чему.

Чужой неторопливо спрятал Клинок под плащ, приподняв уголки звериных губ в подобии улыбки:

– Именно это и предлагал мне Совет Федерации, когда я заявился к ним с рассказом о Враге и предупредил о возможной неудаче своей миссии.

Я просто опешил от такого откровения. В следующее мгновение рассудок захлестнул гнев, я вскочил.

– Пламя ада! Неужели ты так тщеславен, чужой, что готов пойти на любой риск, лишь бы сохранить ореол героя-одиночки? Я могу понять, что вся твоя раса исчезла из-за этой Твари, но не смогу принять подобного эгоизма и безответственности…

Непонятная сила вдруг сжала мне горло, и я задохнулся, не в силах выговорить ни слова. Та же сила вздернула меня вверх, отделив ноги от земли и тряхнув так, что голова звезданулась о собственное плечо. А затем я рухнул к ногам Нкота как мешок с костями, беспомощно растянувшись на траве лицом вниз.

Страх заглушил боль от падения.

До сих пор я не предполагал, что это холодное, уравновешенное существо способно настолько поддаться гневу. Казалось, столетия одиночества должны были излечить его от каких бы то ни было эмоций. Но, как выяснилось, и у Нкота имелась своя «чаша терпения», только края ее были немного повыше, чем у простого смертного. А я умудрился ее переполнить, запоздало вспомнив, на кого кричу. Моя жизнь могла быть оборвана Нкотом в один миг.

Но чужой мгновенно остыл.

– Вставай, Никс, – голос снова звучал спокойно и доброжелательно. – Пора бы тебе уже чему-нибудь научиться с тех пор, как ты встретил меня в космопорте. Хотя бы тому, что причины моих действий всегда более объективны, чем кажется на первый взгляд. Твои неуместные эмоции когда-нибудь сведут тебя в могилу.

Чертыхаясь под нос, я заставил себя подняться на колени и поднять голову. Он сидел, как и прежде, не изменив позу ни на миллиметр. Можно было подумать, что выволочка, на которую я нарвался, не имеет к нему никакого отношения. Нет, что мне ни говорите, а я явно прописан у него в любимчиках.

– Хорошо, – подражая чужому, ровно проговорил я. – В чем я не прав?

– Гибель Шелты не уничтожила бы Проколда, – пояснил Нкот. – Основное тело Врага находится в ином пространственно-временном континууме. На Шелте размещен только его энергорецептор, выполняющий функции уха-глаза и следящий за ментальной активностью за границами территорий. Поэтому я сам должен справиться с этой проблемой, и я могу с ней справиться, опыта мне не занимать, на моем счету больше сотни Хищников. Я предвидел, что все, что мне потребуется для дополнительной помощи, я найду на самой Шелте. Так и случилось. На сегодня все, Никс. Что должно было быть сказано, уже сказано.

– Подожди, Нкот, последний вопрос…

– У тебя будет свое предназначение, – властно прервал чужой. – Иное, чем у других, и узнаешь ты об этом завтра.

Я увидел, как зеленые звездочки пылающих зрачков поплыли ко мне, и мысли вдруг сбились. На глаза словно опустилась тень и потекла в голову холодной анестезирующей субстанцией. Бархатный, журчащий смех из темноты связал голосовые связки. Вдруг закружилась голова. Веки опустились сами собой, наливаясь неподъемной тяжестью, и я почему-то незаметно для себя оказался на спине, проваливаясь в мягкую уютную темноту.

10. Шептун

Я спешил. Усыпанная прелой прошлогодней листвой тропинка вилась среди редкого леса – привычные глазу треугольные серо-стальные стволы благородного дерева ладжи, гибкие ветви, зеленая листва с серебристой изнанкой. Когда ветви нависали над тропинкой, я нырял под них или просто раздвигал руками, получая иной раз упругой плетью по спине, но не обращал внимания на столь мелкие неприятности. Что-то должно было случиться, и предчувствие непоправимой беды гнало меня вперед, словно лесной пожар, следующий по пятам.