Знак Единения

Оглавление

Мышасто-серый камень, зажатый в ее ладонях, начал неярко светиться.

– Ваше Высочество, но зачем?..

– О, вижу, вас наконец-то заинтересовали мои мотивы, герцог Рианский. – Ироничная улыбка изогнула губы девушки. – Мне нужна свобода. Свобода от проклятия двух Даров, свобода выбирать самой и быть выбранной. Я ищу свободы не только для себя, но и для тех, кто мне доверился. Я не хотела устраивать Светопреставление, просто так получилось. Нарушилось единство и…

– Но люди умирают!

– Люди всегда умирают – это их судьба. Суровая неизбежность. Правда, в последний месяц это происходит несколько чаще, чем обычно. Все, что вы видели вокруг себя весь наш путь, было всего лишь иллюзией, поддерживаемой сестрой Лееной. Мирная пастораль, балы, приемы, цветущие луга – все ложь! Империя захлебывается в крови. Ваш верный Лутий не свалился с лихорадкой, как вам привиделось, он был тяжело ранен. Когда мы обходили Гайдель с запада, на нас напала шайка из того отребья, что собирается в кровавой неразберихе за считаные недели, дабы нажиться на чужом горе.

То, что говорила принцесса, плохо укладывалось у него в голове.

К Юссене подошла та русоволосая девушка, что была у алоний за старшую, и с полувопросительными интонациями в голосе сказала пару фраз на старотеленском. Принцесса в ответ задумчиво кивнула, покосившись на Эвальда, которого стал тяготить этот разговор.

– Так мы в Твиане? – тяжело спросил он.

– И уже довольно давно. Пожалуй, хватит слов. – Ее пристальный взгляд устремился вперед. – Пора перейти от них к делу.

Мужчина непроизвольно посмотрел туда же.

Мир за стенами купола окончательно потонул в серой вязкой хмари. Она навалилась брюхом на прозрачно-светящиеся стены, точно пытаясь продавить их своим весом. Почва под ногами сначала мелко задрожала, потом заходила ходуном. Заскрипели повозки. Те, кто к этому времени еще был на ногах, повалились на землю. Все, кроме Юссены и тех шестерых алоний, что держали купол.

Приглядевшись, Эвальд заметил, что принцесса парит в ладони от земли. Камень в ее руках разгорался все ярче, питая своим свечением расширяющийся во все стороны купол. Мир погрузился в абсолютную тишину, отдававшуюся болью в ушах. Поэтому родившийся где-то глубоко под землей утробный вой герцог прочувствовал всем телом. Вскоре мужчине пришлось закрыть глаза, спасаясь от ослепительного света. Но он, казалось, жег даже сквозь зажмуренные глаза.

Земля содрогнулась в последний раз и затихла. Герцога обдало свежим морским ветром, а спустя некоторое время он стал различать почти позабытый со времен поездки к Вольным островам шум прибоя. Эвальд с опаской открыл все еще слезящиеся глаза.

Стоял разморенный полдень. Небо без единого облака. Сочно-синее. И благостно-спокойное море. На самом горизонте в белесой дымке угадывался другой берег. Оглушенные, ошеломленные люди пытались встать.

Держась за прихватившую спину, мужчина тяжело поднялся, ища взглядом принцессу. Болтая ногами, та сидела на крыше некогда белоснежной кареты, с удовлетворенной улыбкой глядя на приходящих в себя людей.

– Где мы? – хрипло спросил герцог.

Девушка легко спрыгнула и очутилась рядом с ним.

– Добро пожаловать в мой мир, Эвальд Мудрый.

– Мы перенеслись?

Принцесса заулыбалась еще шире.

– Нет, мы там же, где и были. Это слегка уменьшившаяся Империя теперь в другом месте. – Она кивнула на далекий берег. – Я думаю дать острову название Н'е раан. На старотеленском это означает «Моя земля». Что думаете?

– Простите меня, Ваше Высочество, я не силен в старотеленском. Но вы, верно, и так это знаете.

– Нет, вы меня простите, дядюшка Эва.

Герцог вздрогнул. «Дядюшка Эва» – так Юссена не называла его с тех пор, как ей исполнилось три года и она научилась выговаривать «Эвальд».

У мужчины пересохло во рту, проклятия застревали в горле. Как могла эта маленькая девочка-хохотушка, которая так любила в детстве, когда дядюшка Эвальд подкидывал ее на руках, разрушить все, что ему дорого? Империя и родная Риана корчатся во Втором Светопреставлении, люди гибнут, земли уходят под воду, Император при смерти, а Юссена радуется, заполучив новую игрушку.

В тяжелом кашле его согнуло пополам. Не успев даже подумать о том, что он делает, Эвальд привычно выхватил длинный кинжал из ножен и вонзил девушке в живот. Движение было настолько молниеносным, что все три упреждающих удара алоний и храмовника безнадежно опоздали. Падая на землю, он с удовлетворением думал, что умирает, выполнив свой долг.

Однако над ним склонилось улыбающееся лицо Юссены в расплывающемся сияющем ореоле.

– Как же ты мог не знать, Эвальд Мудрый, что Избранного богом нельзя убить мертвым железом. – Слезы принцессы капали ему на лицо. – Прощай, дядюшка Эва.

Боль отпустила, и Эвальд мягко скользнул во тьму. Как пальцы Юссены закрыли ему глаза, он уже не почувствовал.

ГЛАВА 21

Погребальный костер почти прогорел. За время прилива вода сильно поднялась, и на каменную ладонь даже изредка долетали брызги волн, шипя на догорающих углях. От деревянного помоста вовсе остался один пепел. Из событий почти пятивековой давности меня швырнуло в куда менее привлекательную действительность. Прямо в толпу, где люди, с просветленными лицами, скрестив руки на груди, опускались на колени и почтительно склоняли головы. Передо мной.

И вот уже я одна продолжала стоять на каменной площадке – все же остальные опустились на колени и склонили головы. Среди них были Машэтра, Мериит, Майла, Мальена, Мирта, Айлон и даже Верьян Илиш. Последний ткнулся лбом в землю прямо у моих ног. Я легонько пихнула его в плечо носком сапога. Он поднял лицо и наткнулся на мой растерянный взгляд.