Двадцать тысяч лье под водой

• Предыдущая
• 83/141
• Следующая

– Я не смел просить вас об этом, – отвечал я.

– Ну что ж, пойдемте! Вы увидите оттуда все, что можно увидеть во время подводного и вместе с тем подземного плавания.

Капитан Немо подвел меня к среднему трапу. Поднявшись на несколько ступеней, он отворил боковую дверь, и мы оказались в верхнем коридоре, в конце которого помещалась рубка, находившаяся, как было сказано, на носу судна.

Рубка на «Наутилусе» представляла собой квадрат, стороны которого равнялись шести футам, и несколько напоминала рубки на пароходах, ходивших по Миссисипи и Гудзону. Посредине ее помещался штурвал, соединенный штуртросами с рулем управления, проходившими до самой кормы судна. Четыре иллюминатора с черепитчатыми стеклами позволяли рулевому наблюдать во всех направлениях.

В рубке было темно; но скоро глаза освоились с темнотой, и я различил фигуру штурмана, державшего обе руки на штурвале. Море ярко освещалось прожектором, находившимся позади рубки, в другом конце палубы.

– Ну а теперь, – сказал капитан Немо, – поищем вход в туннель.

Электрические провода соединяли рубку с машинным отделением, и капитан мог одновременно управлять направлением и скоростью хода «Наутилуса». Он нажал металлическую кнопку, и в ту же минуту винт уменьшил число оборотов.

Я молча смотрел на отвесную гранитную стену – неколебимое подножие песчаного берегового массива. Мы шли в течение часа вдоль этой стены, тянувшейся несколько метров. Капитан Немо не сводил глаз с компаса, висевшего на двух концентрических кругах. По знаку капитана рулевой поворачивал штурвал, поминутно меняя направление судна.

Я поместился возле иллюминатора бакборта и любовался великолепным зодчеством кораллов, зоофитов, водорослей и ракообразных, протягивавших свои огромные лапы из всех расселин в скалах.

Четверть одиннадцатого капитан Немо стал у руля. Широкая галерея, темная и глубокая, зияла перед нами. «Наутилус» смело вошел под ее мрачные своды. Непривычный шум послышался по ту сторону борта. То бурлили воды Красного моря, стремившиеся по склону туннеля в Средиземное море. Судно, увлекаемое стремниной, неслось как стрела, несмотря на все усилия судовой машины затормозить скорость хода, сообщив винту обратное вращение.

Огненные блики, борозды, зигзаги – световые эффекты электрического прожектора – исчерчивали стены узкого прохода, вдоль которого мы устремлялись с бешеной скоростью. Сердце отчаянно колотилось, и я невольно приложил руки к груди.

В десять часов и тридцать пять минут капитан Немо передал штурвал рулевому и, обращаясь ко мне, сказал:

– Средиземное море!

«Наутилус», увлекаемый течением, прошел под Суэцким перешейком менее чем в двадцать минут.

Глава шестая
ГРЕЧЕСКИЙ АРХИПЕЛАГ

На следующий день, 12 февраля, чуть забрезжил рассвет, «Наутилус» всплыл на поверхность воды. Я бросился на палубу. В трех милях от нас, на южной стороне горизонта, смутно вырисовывался силуэт древнего Пелузиума. Подземный поток перенес нас с одного моря в другое. Спуск по пологому руслу потока был легок, но разве можно было вернуться обратно тем же путем, с таким крутым подъемом и против течения?

Около семи часов утра Нед Ленд и Консель тоже вышли на палубу. Неразлучные друзья спокойно проспали всю ночь, совсем не интересуясь подвигами «Наутилуса».

– Ну-с, господин натуралист, – обратился ко мне канадец шутливым тоном, – а где же Средиземное море?

– Мы плывем по нему, друг Нед.

– Э-э! – сказал Консель. – Значит, нынешней ночью…

– Нынешней ночью мы в несколько минут прошли через непроходимый перешеек.

– Я этому не верю, – отвечал канадец.

– И напрасно, мистер Ленд! – возразил я. – Низменный берег, что виднеется на юге, – египетский берег!

– Рассказывайте, сударь! – возразил упрямый канадец.

– Ежели сударь говорит, – сказал Консель, – надо ему верить.

– Послушайте, Нед, – сказал я, – капитан оказал мне честь, показав свой туннель. Я был вместе с ним в штурвальной рубке. Он сам вел «Наутилус» через этот узкий проход.

– Слышишь, Нед? – сказал Консель.

– У вас отличное зрение, Нед, – прибавил я, – и вы легко различите выступающий далеко в море мол гавани Порт-Саида.

Канадец стал пристально вглядываться.

– Да, – сказал он, – вы правы, господин профессор, и ваш капитан – мастер своего дела. Мы в Средиземном море. Ну, стало быть, потолкуем, если угодно, о наших делишках, но так, чтобы никто не мог нас подслушать.

Я хорошо видел, куда клонит канадец. «Но все же, – подумал я, – лучше поговорить с ним, если ему так хочется». И мы, все трое, сели возле прожектора, где нас не так захлестывало волной.

– Ну-с, слушаем вас, Нед, – сказал я. – Что скажете?

– А вот что скажу, – отвечал канадец. – Мы в Европе. И прежде чем капитану Немо придет фантазия погрузиться на дно полярных морей или плыть обратно в Океанию, надо удирать с «Наутилуса»!

Признаюсь, что дискуссии с канадцем на эту тему меня смущали. Я никоим образом не желал стеснять моих спутников в их действиях, но у меня не было ни малейшего желания расставаться с капитаном Немо. Благодаря ему, благодаря его судну я пополнял каждодневно свои познания в области океанографии, я заново писал свою книгу, посвященную тайнам морских глубин, в самом лоне водной стихии. Представится ли еще случай наблюдать чудеса, скрытые в океане? Конечно, нет! И я не мог свыкнуться с мыслью, что нужно покинуть «Наутилус», не завершив цикла наших океанологических исследований.

– Друг Нед, – сказал я, – отвечайте мне откровенно. Неужели вы скучаете на борту «Наутилуса»? Сожалеете, что судьба бросила вас в руки капитана Немо?

• Предыдущая
• 83/141
• Следующая