|
Оценить:
|
Заветы отцов наших. Часть 1-2
- Предыдущая
- 116/153
- Следующая
116
Ага! Умные самые! Из-за поворота вылетает большой черный цилиндр, плюхается на тропу, извергая клубы густого белого дыма. Следом летит второй. Знакомая тактика — лишить снайпера противника видимости. Но у меня — полуавтоматика, можно работать.
Выждав момент, когда, по-моему разумению самые смелые снова сунутся на тропу, я в быстром темпе, кладу десять выстрелов, один за другим в белый дым, стелящийся по тропе. Судя по донесшемуся едва слышному крику и тому, что из стелющегося по тропе дыма никто не появился и новых дымовых гранат не кинул — в кого-то я все-таки попал и новый наступательный порыв сбил.
Пс!
Еще один растянулся мешком с тряпьем за камнем, решил отойти под прикрытием дыма. Но дым там был еще жидким, так что еще минус один у противника.
— Майк!
— На связи!
— Ты думаешь то же что и я?
Верно, пора валить. Тихо, но валить. В этом случае противник, если он обучался по нашим методикам, на рожон не полезет, и так почти половину группы под обстрелом потеряли. В этом случае есть два выхода — либо искать обходной маршрут и выйти нам в тыл, либо вызывать авиаподдержку. И то и другое для нас неприемлемо.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
«Подшумев» и согнувшись в три погибели адмирал с удивительным для его возраста проворством бросается вверх по тропе.
Пс!
Только один из тех, кто на тропе просек ситуацию. Просек, высунулся — и упал с пулей в голове. Я то еще не отхожу.
— Держу!
Адмирал занял новую позицию, метрах в двухстах дальше и готов меня прикрывать. Хотя с М4 работать на восемьсот метров — пустая трата патронов — но, с учетом того, сколько мы уже навалили на нервы нападающим действовать это будет.
Теперь моя очередь бежать. Пригнувшись, бегу по тропе, поверх меня летят пули "Задиры Дика" и вдогонку — пули преследователей. Каменистая крошка податливо хрустит под ногами. Во рту — кислый привкус металла и крови. Кажется, прикусил губу до крови. Но самое главное — целы. Целы!!! Удвухсотив половину преследователей — и все равно целы!
— Готов!
Теперь моя обязанность прикрывать. Залег за небольшим валуном, держащимся на честном слове, сменил неполный магазин на полный.
Пс! Пс! Пс!
Под градом пуль преследователей, которые уже просекли ситуацию, но находятся очень далеко адмирал, тяжело бежит по тропе. Бежит — и вдруг… падает! Падает, когда до спасительного валуна остается несколько метров. Падает — но через секунду приходит в себя и упорно ползет вперед, тяжело дыша. Я стреляю по противнику на подавление, здесь главное не попасть — подавить. Не дать возможности вести прицельную стрельбу. Наконец, через пару минут, которые показались мне парой часов адмирал, тяжело дыша, заползает за валун.
— Целы?
Что-то бурча, "Задира Дик" рассматривает простреленное плечо. Хорошо хоть не нога — идти можно. Сыплет на рану какой-то порошок из индивидуальной аптечки, заклеивает рану серой гидроизоляционной лентой, скрипит зубами от боли.
— Слушай сюда, Майк! Вдвоем не уйти! Держи!
На дрожащей ладони — серый прямоугольник специального носителя информации — особой флеш-карты. Того самого носителя из-за которого сбили наш вертолет а теперь гонят как бешеных волков.
— Найди отца! Отдай ему! Он знает что делать! Вали отсюда!
— Идите нахрен, сэр! По моей команде — вперед!!!
Неужели я так разговариваю с вице-адмиралом флота?
Адмирал смотрит на меня, в его глазах какое-то странное, непонятное мне выражение…
— Пошел!
Адмирал уже медленнее бежит по тропе, пули противно визжат вокруг. Я меняю магазин — и тут в какофонию боя вплетается новый, еще тихий почти неслышный, но нарастающий звук.
Вертолет…
Значит, не уйти… Но… Сражаться можно до последнего. Меняю магазин — и тут с ужасом замечаю, что пропустил гранатометчика. Он каким-то образом подобрался близко, непростительно близко к моей позиции. На спуск нажимаем оба почти одновременно, в прицеле я вижу, как гранатометчик складывается пополам — и тут, чуть выше меня с чудовищным грохотом разрывается граната. Яркая вспышка в глазах — вот и все, что я помню…
Ирак, Багдад
Район Садр-сити
08.10.2006 г
Сознание возвращается медленно, как будто выплываешь из какого то бездонного колодца с холодной черной водой наверх, к свету. Вверху колышется темное, блестящее зеркало, за которым воздух и жизнь — и ты молотишь изо всех сил руками, пытаешься достичь поверхности как можно быстрее, чтобы вдохнуть тот самый, первый, самый сладкий глоток кислорода. Легкие жжет огнем от нехватки воздуха и ты судорожно рассчитываешь, хватит ли скудных запасов твоих сил чтобы достичь поверхности — или не хватит и ты камнем пойдешь вниз, в уже ждущий тебя бездонный мрак…
Потом приходит боль. Болит все тело, как будто кто-то повесил меня вместо боксерского мешка в зале, где упражняется в рукопашном бое взвод морпехов. Каждая клеточка твоего тела кричит о том, как ей больно. Чертовщина…
Я открыл глаза — и я увидел темноту. Но темноту не такого рода, как бывает ночью в пустыне, когда черный саван ночи накрывает землю. Это была темнота такого рода, какая бывает в тюрьмах и казематах — мрачная, душная, спертая, безвыходная…
Попытался пошевелиться — как ни странно мне это удалось. По ощущениям все кости целы, хотя тело болело зверски. Руки ныли от наручников. Я вспомнил, что произошло — бой на тропе, летящие градом пули, привычная отдача снайперской винтовки. Взрыв гранаты — судя по всему, меня просто контузило ударной волной и сбросило с тропы.
- Предыдущая
- 116/153
- Следующая
