Клад Стервятника

Оглавление

Наконец, когда командные коды окончательно отладили и заложили в излучатели, решено было создать первую автономную модель дистанционного управления Защитниками. Наиболее оптимальной формой был признан цилиндр в форме трубки с простым технологическим отверстием вместо раструба на динамиках под потолком вольеров.

По сути, это был синтезатор. Родственный музыкальному инструменту — с не заданной тембральной базой, но зато включающий в себя семь микрогенераторов акустических волн соответствующей частоты. Достаточно было подать на входной контур семь различных частот в любой последовательности, и прибор сам импортировал их, при необходимости подстраивая значения, после чего автоматически подавал команду «Опасность!».

Как «синтезатор» распознавал, какой код необходимо использовать (в нашем случае он ведь мог ударить и не по крысам, а по людям)? За это отвечали зеленые щупальца с присосками. В их задачу входило настроиться на человека, управляющего «синтезатором», и выполнять все его команды.

Ограничение было одно, но существенное. Прибор автоматически, начиная с активации, слушался прежде всего человека-донора, генетический материал которого участвовал в создании «синтезатора». В данном случае — Арвида.

В принципе предполагалось, что аналогичными возможностями будут обладать и его дети. Всякий другой сотрудник, пожелав воспользоваться прибором, должен был ввести секретный код, известный лишь ограниченному кругу лиц в Агропроме-2. Но и процесс активации, и дальнейшая настройка «синтезатора» под каждого конкретного человека требовали гораздо большего времени, нежели в случае с непосредственным генетическим донором.

Наконец прибор прошел испытания на полигоне. Помогал Арвиду специалист по животным — смотритель вивария Роберт Ахманаев, в прошлом офицер милиции, специалист-кинолог. Он в свое время добровольно приехал в Припять, как и Озолиньш, и оказал военной администрации неоценимую помощь в розыске людей, пропавших в Зоне Отчуждения. Пока туда еще можно было заходить.

Роберт дал Арвиду немало ценных советов по зоопсихологии. Они сдружились, чему во многом способствовал и четвероногий помощник Роберта — огромный черный ротвейлер Макс, с которым кинолог никогда не расставался. Именно Макс нашел первых людей, пропавших в Зоне после Второго Взрыва. И он же напал на своего хозяина в день особенно мощного Выброса. Выброса, который стал последним днем в жизни «Зверофермы № 3».

Сидя на перевернутом ящике из-под кормов и слушая сейчас негромкий рассказ Арвида, я чувствовал себя окруженным сплошными монстрами, каждый из которых стремился навязать свою волю другому.

Монстры — это все они. А вот Другой — почему-то я один.

Гордей и Арвид, каждый по-своему, уже многого добились в акустической психофизике. Анна тоже преспокойно подчиняет своей воле мужиков, заставляя их расплываться что твоя сталь в «ведьмином студне» уже при первой встрече.

Теперь я понимал, как получилось, что мы оказались с ней в постели уже в первую ночь знакомства. И у меня это не вызвало ни удивления, ни подозрения. Яблоко от яблони недалеко падает, и Анна — достойная дочь своего папаши. У обоих, и у Арвида, и у дочери, налицо ярко выраженные ментальные способности. И это лишний раз свидетельствовало в пользу их родства.

Этот Роберт, как я уже догадался из спокойного, размеренного повествования Арвида, и был тем контролером, что валялся сейчас без сознания под столом вивария, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту и плотно завязанными глазами — Арвид всегда старался не повторять единожды совершенной ошибки.

Но ни один из этих «монстров» пока не привел меня к цели моего предприятия. Несмотря на то, что карта Стервятника недвусмысленно указывала на виварий «зверофермы» как на конечный пункт маршрута, ничего похожего на клад я здесь пока не обнаружил.

Арвид до сих пор не знал, что же произошло в тот роковой день Выброса.

— Словно «каменное небо» упало тогда на нас, — невесело пошутил он. — Или «звероферму» просто взорвали. Все рушилось, люди бегали как безумные, Биороботы рвались с цепей из клеток, ломали решетки, гибли от невероятного, губительного скачка внутричерепного давления. Я был уверен, что раскололись небеса и случился Третий Взрыв. Может, это он и был, только слабый, локальный?

Арвид, сам порядком контуженный ударной волной, стал искать Роберта, но сначала нашел Макса. Огромный ротвейлер точно взбесился: никого не подпускал к лежащему в подвале хозяину — окровавленному, бесчувственному, в разорванной одежде. Нужно было принимать решение, и Арвид пристрелил пса. А потом двое суток выхаживал друга, кормил и поил его, глядя из полузасыпанного подвального оконца, как «звероферму» затягивает хищное серебро аномалий, как разливается зловещее фиолетовое свечение над лужами «ведьмина студня», как горят в «жарках» тела бывших коллег.

Но с не меньшей тревогой Арвид прислушивался и к собственному телу. У него уже начинался жар, путались мысли, расстраивалась координация движений. А Роберт так и не пришел в себя, хотя дышал — тяжело, прерывисто, слабо.

Спустя два дня Арвид впал в забытье.

Пришел в себя от неприятного ощущения — страшно чесались шея и скулы. Протянул руку — и нащупал густую курчавую бороду.

Полутора месяцами позднее его нашли двое сталкеров в стороне от Агропрома-2. Казанова и Бай только что вышли с опытного поля, которое через много лет назовут Долиной Забвения, и сразу заметили распростертое тело человека. Сначала решили, что это — кто-то из сталкеров. Но у найденного не было при себе никакого более-менее серьезного оружия, кроме пистолета «Макаров» и запасной обоймы.