Живая земля

• Предыдущая
• 42/87
• Следующая

Семя само угадало Глеба Студеникина. Семя не выбрало бедного честного парня Дениса Герца. Семя выбрало того, кому оно по карману.

– Я дам тебе денег, – повторил Глеб. – На билет и на расходы. И еще – для Татьяны. Скажешь ей, что я заболел, задолжал, в розыск объявлен… Что-нибудь такое.

– Позвони и сам скажи.

– Не хочу, – презрительно произнес Студеникин. – И ты с ней не возись. Забудь. Она пропащая баба. Это я ее погубил. Испортил. Кстати, деньгами и погубил. Комфортом, дорогими подарками… Разговорами о том, что она особенная. Самая крутая.

– Я пытаюсь, – произнес Денис.

– Что?

– Забыть. Но я не могу.

Часть 3

Глава 1

Говорили, что приехать в Новую Москву – это как первый секс.

Или как в первый раз сыграть в футбол над обрывом в триста метров.

Говорили, что под Куполом дома и тротуары имеют цвет человеческой кожи и на ощупь – словно тело младенца. Та же температура, гладкость и упругость.

Говорили, что каждому туристу вживляют микрочип, прямо в аэропорту. Не согласишься – не пустят.

Все, что говорили, оказалось правдой.

Сначала был пропускной пункт. В толпе прибывших его называли «таможней», но только в шутку. Какая может быть таможня, если страна одна и та же? И вне Купола, и под ним? Здесь Сибирь, Азия; там Европа. Здесь Новая Москва, там – старая. А страна – одна и та же. Это понимает не всякий и не сразу. Но кто это понимает – тот понимает все. Кто это понимает, тот понимает главный принцип российского жизнеустройства. Здесь – сухо, чисто, светло и пахнет сладкими духами, там – грязно, потемки и вши по спинам бегают. А страна – одна и та же.

После прыжка в стратосферу Денис был немного вялый и плохо реагировал на происходящее. Бывалые авиапутешественники – в основном бизнесмены разных степеней разложения – советовали ему дышать носом и даже поддерживали под локоть. В конце концов Денис разозлился на себя. Хорош молотобоец: на голову выше всех, а сам бледный, потный и шатается. Стыдно. В итоге вошел в кабинет досмотра деревянной походкой, стискивая зубы и кулаки.

Чиновник в жемчужно-сером мундире – темные очки, холеные руки – проверил документы.

– Вам нужно дать согласие на имплантацию справки о правилах поведения. Даете согласие?

– Даю, – сказал Денис. – Где расписаться?

– Нигде, – усмехнулся серый, не потрудившись скрыть презрения к неотесанному провинциалу. – Просто кивните и подумайте о том, что даете согласие. Сенсоры все запишут. Если не умеете думать или у вас болит голова – произнесите вслух.

– Я умею думать.

Чиновник невозмутимо кивнул и скосил глаза на ремень Дениса.

– Отлично. Кроме обязательной справки мы можем за небольшую плату имплантировать туристический пакет. Он включает семь экскурсионных программ и одиннадцать…

– Спасибо, не надо.

– Как угодно. Прошу заметить, что в первые минуты после имплантации возможны неприятные ощущения. Можете присесть в кресло. Дверь в туалет – рядом.

– У меня нет проблем со здоровьем, – сурово признался Денис, но тут процесс имплантации пошел, и гостя столицы едва не вывернуло здесь же, прямо на жемчужно-серый мундир. Пришлось опереться о стену, и стена – действительно телесного цвета – оказалась упругой и теплой. Чиновник отступил на шаг назад, однако молотобоец был крепкий парень и покинул кабинет не опозорившись – тем же резким шагом, забросив за спину рюкзак с вещичками.

Спустя несколько мгновений он уже все знал. Справка о правилах поведения оказалась исчерпывающей. Правда, из-за небольшого системного сбоя файл закачался не целиком – последние разделы Денис не понял, но принцип работы активного информационного поля был изложен уже в первой главе. Разумеется, процесс имплантации не может не сопровождаться приступом рвоты. В голову человека вкладывается некий объем знаний, и организм протестует, исторгая содержимое желудка; одно входит, другое выходит, все уравновешено; в редких случаях возможны проблемы с кишечником и даже непроизвольная дефекация.

Некоторое время Денис озабоченно размышлял о непроизвольной дефекации – еще не хватало. Но постепенно обещанные чиновником неприятные ощущения исчезли, зато появились приятные: едва вышел из коридора в зал прибытия, как ему улыбнулась маленькая изящная девушка в ярко-красном; чтобы отвести взгляд, гостю столицы пришлось опять напрячь свою железную волю. Еще минуту назад Денис не подозревал, что такие яркие, нежные девушки вообще существуют в природе.

Не только девушка – буквально все тут выглядели ошеломительно.

Никаких самовязаных свитеров, самокатаных валенок и самодельных волчьих шубеек, никаких штанов хаки, телогреек, лаптей, унтов, резиновых сапог и ботинок типа «колхозник», фуфаек из грубого льна и даже дорогостоящих контрабандных китайских пуховиков – одежды столичных жителей были тонкие, необычные, элегантные и весьма на вид удобные. Сами граждане явно были достойны своих мерцающих комбинезонов, тонких рубах и легких туфель. Спокойные открытые лица, скупые жесты, негромкие мелодичные голоса. Почти все – в черных очках.

Он вышел на площадь, вдохнул – воздух был хорош – и огляделся.

Купол, разумеется, не был виден.

Над чередой аккуратных трехэтажных домиков реяли в воздухе полупрозрачные буквы, исполненные монументальным шрифтом:

ВЖИВЛЯЙ И ЖИВИ.

Чуть в стороне и сбоку мерцал другой слоган, гораздо менее масштабный, но зато более веселый – слова меняли цвет и как бы флиртовали друг с другом:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ БЕСКОРЫСТНАЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКАЯ ДРУЖБА!

• Предыдущая
• 42/87
• Следующая