Охотник на ведьм

Оглавление

150

Теперь, когда приходится делать выбор, этот Ад поселился во мне, окутывая душу темной пеленой. Будто вся уничтоженная мною Нежить восстала из праха и стоит, скаля гнилые зубы в язвительной усмешке.

— Если вы хотите превратить человека в зверя, — сказал я, — отнимите у него надежду.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился он.

— Надо выполнять свою работу…

Одновременно с этими словами я поднял пистолет и выстрелил в голову Винченцо, который все это время тихо сидел в углу комнаты. Он даже не успел ничего понять — пуля пробила лоб, разбрасывая кровавые ошметки по грязной стене. Нечем ему уже «понимать» — мозги по штукатурке стекают. И договор с Дьяволом он уже не подпишет. Я повернулся к Петру, наблюдая за тем, как его лицо краснеет, наливаясь гневом. Ей-Богу, в этот момент я наслаждался его взбешенным видом…

— Извини, Авгур, но дело надо доводить до конца, — я пожал плечами. — Поверь, чтобы возродить этот мир, новые договоры и войны не нужны. Не веришь?

Он промолчал, но взгляд говорил сам за себя. Взгляд бешеного зверя. Ну что же ты, Авгур? Рискни. Ведь я даже стрелять не буду — зубами загрызу. Он отвел глаза. Не хочешь?! Жаль, что я не могу тебя убить, очень жаль. Я подошел к столу и взял небольшой пакет с бумагами. Нельзя оставлять эти документы, они слишком опасны.

— Я полагаю, ты не будешь против, если их заберу? Тебе они не понадобятся…

— Ты делаешь большую ошибку, Саша…

— Не тебе решать…

Ладно, есть еще одно дело, которым пора заняться, чтобы разом закончить со всеми заботами в этом мире. Под ногами хрустел подмерзший гравий, когда я пересек двор и подошел к воротам. Тихо работает движок машины, освещая фарами калитку. Неужели? Да, так и есть. Бывают в жизни случайности: выстрелив почти наугад, я попал джинние в голову — в тот самый момент, когда она завела машину, чтобы убежать отсюда. Она завалилась на руль, смотря уцелевшим глазом куда-то в сторону. На месте второго глаза зияло выходное отверстие от пули. Разбитое лобовое стекло украшено потеками крови. Переступив тело оборотня, я открыл калитку и на миг остановился, бросив взгляд назад. Дом выглядел немного иначе. Уютнее, что ли? Даже тела оборотней не портили вид. Я снял с руки браслет и повернул его к свету. В тусклом свете фонаря блеснула надпись: «Познав истину, примешь смерть, как благо»…

Около часа ночи я приехал туда, где жила Наталья, и остановился напротив ее дома. Вылез из машины, устало потер лицо и закурил последнюю сигарету. Судя по освещенным окнам, Ведьма не спала. На небе ярко светили звезды; даже немного странно, что в городе они такие яркие. Жалко, что сейчас не август — время звездных дождей. Недаром многие сверкнувшие мгновения нашей жизни люди называют «звездными». Пусть они короткие, будто росчерк упавшей звезды. Вот и пришел мой час — принять такое решение, пусть оно для меня страшнее смерти. Больно, очень больно. Я поднялся на третий этаж, позвонил в двери и прислонился к дверному косяку — трудно ходить с лишней дыркой в теле.

— Добрый вечер…

— Саша?

— Как видишь…

— Ты… все-таки пришел меня… убить?

В ответ я устало пожал плечами:

— Подумал, что в мире найдется много Охотников и без меня. Не дай Бог, — я усмехнулся, — кто-то из них окажется благоразумнее. Никогда себе не прощу, что упустил этот шанс.

— Поэтому ты решил сделать это первым? — она с вызовом вскинула голову, разметав по плечам светлую копну волос.

— Нет, я просто подумал, что придется быть рядом, чтобы с тобой ничего плохого не случилось, — прислоняясь к стене, ответил я. Слабость накатывала, было трудно держаться на ногах, а в глазах стоял туман. Она вскрикнула:

— Что с тобой случилось? Ты же на смерть похож!

— Ничего страшного. Кажется, я сильно огорчился из-за того, что тебя потерял, и вот…

Она помолчала несколько секунд, потом посмотрела на меня и тихо прошептала:

— Ты знаешь… — она запнулась, и в ее глазах блеснули слезы, — чем это тебе грозит?

— Знаю. У меня было время подумать. Я решил, что Вечная Охота — это смешная цена за годы, которые мы можем провести вместе…

По щекам Натальи текли слезы, пальцы теребили поясок халатика, словно она сейчас борется сама с собой, не решаясь впустить меня в свою жизнь, отбирая последнюю возможность прервать череду моих жизней. Глупенькая, разве это повод плакать? Наконец она решилась и сделала шаг в сторону, пропуская меня в квартиру.

— Заходи, но учти — Ведьмы живут долго.

— Охотники тоже, я не тороплюсь…

Эпилог

Неподалеку от Немана, на окраине маленького городка, расположено старое кладбище. Укрывшееся от посторонних взглядов в тени соснового леса, оно — словно тихий островок памяти, затерявшийся в бурях нашего века. В начале расположены совсем старые могилы. Покосившиеся надгробия, все в трещинах и зеленых прожилках мха, они будто прорастают из глубины веков, останавливая бег времени. Я не торопясь прохожу по аллее до края кладбища, отгороженного от мира чугунным забором, и сворачиваю на узкую тропинку между могилами. Здесь, в самом углу, покоятся два очень дорогих для меня человека. Они лежат рядом, как и положено моим братьям. Нет, братья не по крови, но от этого не менее родные. Они были разными по характеру, но в них была вера. Они верили в то, что мы делали. И в людей… В людей они тоже верили. Подхожу к этим скромным могилам и застываю на несколько секунд в немом приветствии. На скромные гранитные плиты ложатся два небольших букета. Где-то поет жаворонок. Сходит с ума от тепла, весны и жизни…