Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 01

Оглавление

144

В полной уже темноте Джин вступил на лесную тропу. Начались джунгли. Он надел инфракрасные очки и теперь мог, словно никтолоп, видеть нависшие над ним гигантские листья, напоминающие по форме кленовые, огромные папоротники, сплошную стену бамбука, переплетенного толстыми лианами.

От сладких, дурманных, влажных запахов тления кружилась голова. Джунгли шевелились, чавкали, квакали, визжали, хрюкали, вокруг кишела неведомая жадная жизнь, от ощущения которой кожа покрывалась пупырышками.

Неожиданно прямо над ухом дико взвыла электропила. Непроизвольно Джин отпрыгнул в сторону, вытянул руки и тут же отдернул их, словно притронулся к раскаленной жаровне. Разразившись самыми отборными нью-йоркскими ругательствами, он включил фонарь. Вот откуда идет этот жуткий звук – маленькое серое насекомое дрожало на коре дерева и этим дрожанием создавало дикую вибрацию. Причину ожога он узнал сразу, увидев растение «хан», выделяющее едкую кислоту. Руки жгло невыносимо, и Джин, вспомнив окинавские инструкции, помочился на них. Боль несколько ослабла.

Он шел по тропе ровно три часа двадцать минут. Когда это время прошло, он остановился, вынул из сумки миниатюрный, но очень мощный «уоки-токи», вытянул антенну, нажал кнопку и сказал:

– Бизон! Бизон! Я Пума! Вызываю тебя! Прием!

В ответ послышался только шорох и треск атмосферного электричества. Он снова двинулся вперед, каждые десять-пятнадцать минут включая «уоки-токи».

– Бизон! Бизон! Я Пума! Я Пума! Прием!

Два или три раза довольно близко слышался грозный, громоподобный рев тигра. Джин вынул из кармана свою заветную авторучку и нес ее теперь в левой руке.

– Бизон! Бизон! Я Пума! Прием!

И вдруг в аппаратике послышался щелчок, и совершенно спокойно и отчетливо прозвучал хриплый голос Бастера:

– Бизон ждет Пуму на чашку кофе. Прием!

Команда А-234 в составе наших старых знакомых Бастера, Мэта, Тэкса, Сонни и Берди, а также связного агента-вьетнамца Дао была заброшена в джунгли Вьетнама неделю назад. Временно, до соединения с командиром Джином Грином командой руководил мастер-сержант Тэкс.

Устроив базу в глубине непроходимого леса, А-234 под покровом темноты вышла в дельту. Дао направился, или, научно говоря, «инфильтрировался», в сторону Хайфона, а остальные, произведя минирование стратегически важной железной дороги Хайфон – Ханой – Лаогай – Куньминь, вернулись на базу. Здесь они должны были дожидаться своего командира или сообщения о его гибели.

К концу недели все они были искусаны москитами и пиявками «кон-виа», которые не в пример своим европейским родственникам, прыгают с деревьев, обожжены кислотой, одурманены запахами джунглей, терроризированы ни на секунду не прекращавшимися звуками: клекотом, чавканьем, ревом, предсмертным визгом. Они уже почти не разговаривали друг с другом, а только обменивались мрачными взглядами, открывая консервы, разливая кофе, играя в карты и кости.

Молчал даже Берди, хотя его мучили ужасные боли в животе. Он лежал в углу палатки на куче пальмовых листьев, морщился и, не отрываясь, смотрел в затылок Тэксу. Он даже не представлял, этот странный парень, что когда-нибудь его может посетить такая сильная ненависть, какую он сейчас испытывал к этому техасскому уголовнику.

Однажды Тэкс передернул плечами, как будто взгляд Берди просверлил ему, наконец, спину, обернулся и истерически крикнул:

– Закрой свои буркалы!

В ту ночь, когда они возвращались в джунгли после минирования дороги и обходили стороной деревню, горсточку бамбуковых домов, стоящих на сваях, они заметили из-за кустов вьетнамскую девушку. Она не видела их и спокойно шла по тропинке с мотыгой на плече, но они в своих инфракрасных очках прекрасно видели ее детское личико и тонкую шею.

Тэкс тогда что-то шепнул Бастеру, тот ухмыльнулся и шепнул:

– Вперед, ребята! Командир задерживается.

Метров через сто Бастер сказал:

– Стоп, ребята! Подождем командира.

Тэкс приближался к ним, легко неси на плече связанную девушку с кляпом во рту.

– Зачем ему девчонка? – спросил Берди. Бастер хмыкнул, Сонни и Мэт промолчали.

Да зачем нам эта девушка? – тревожно продолжал спрашивать Берди. – Что от нее можно узнать?

– Стиллберд, молчать! – рявкнул Тэкс. На базе он вылакал полфляжки рому, передал оставшееся Бастеру, поднял девушку и вынес ее из палатки.

– Куда он ее понес?! – крикнул Берди.

Через некоторое время послышался отчаянный гортанный крик. Берди схватил автомат и ринулся к выходу, но Бастер навалился на него, сжал в стальных объятиях и забормотал, дыша в лицо ромом:

– Спокойно, детка. Спокойно, птичка. На войне совсем другие законы, чем в «Армии спасения».

Через некоторое время Тэкс позвал Бастера. Бастер разжал объятия, но Берди в этот момент харкнул ему прямо в лицо. Бастер страшно ударил его в живот, зверски рыча, схватил за горло, но вдруг разжал пальцы, махнул рукой, пробурчал:

– Может, ты и прав, птица. Скорее всего прав. Но Тэкса ты не трогай. Он тоже прав.

Вошел Тэкс с девушкой на руках. Исподлобья он осмотрел товарищей, бросил девушку в угол и сел к рации.

К вечеру у Берди началась резь в животе. Похоже было, что его подкосило какое-то тропическое желудочное заболевание.

Все эти дни, несмотря на принятые мощные антибиотики, он терял силы от боли, тошноты. Он почти не мог двигаться и лежал в липком поту, с пересохшими губами, а рядом с ним, прикрытая одеялом, лежала несчастная девушка, а Тэкс, настоящий садист, все чаще выносил ее из палатки.