Приключения человека в шляпе

Оглавление

– И что вы от меня хотите за эту информацию? Не по доброте же душевной вы со мной ею поделились?

– Вы циник и мизантроп, мистер Бронн. Однако не буду спорить, у меня есть некоторый интерес в этом деле. Я рассчитываю, что если в дальнейшем у вас или профессора Карла появится заинтересованность в проведении различного рода мероприятий в Персии, Индии или Восточной Африке, то вы будете знать, к кому обратиться…

– То есть, выражаясь по-простому, если нам вдруг понадобится контрабандист или подпольный торговец древностями, то вы будете готовы выполнить эту работу за определенное вознаграждение с нашей стороны?

– Это сказано довольно грубо… но мою мысль вы поняли точно.

– А если я откажусь?

Морли усмехнулся.

– Я хорошо разбираюсь в людях, мистер Бронн. И крайне редко делаю предложения тем, кто от них откажется.

Не скажу, что я убежденный сторонник противозаконных действий. Но человек с подобными связями был сейчас необходим нам как воздух. Тем более что наши с профессором поиски носили совершенно частный характер, и рассчитывать на помощь официальных властей Египта не приходилось.

Генерал Ванделер представлял собой классический тип колониального британского офицера – небольшой, круглолицый, лысеющий, но с обязательными седыми бакенбардами и сабельным шрамом в половину лица.

– Вы просто не представляете себе, молодой человек, в скольких кампаниях мне привелось побывать. Афганские и Тибетские войны, Панджшерское восстание, Бухарский инцидент… Меня носило от самого Аральского моря до верховьев Янцзы. А ведь я начинал простым корнетом в 1-м уланском полку Нового Южного Уэльса… Ах, юность! Молодой Горацио Китченер, зеленые долины Бадахшана и голубые вершины Гиндукуша…

Генерал явно был не избалован слушателями, с которыми мог бы поделиться историями о своем боевом прошлом.

Я покорно внимал его рассказам, попутно оглядывая комнату, хранившую многочисленные следы бурного прошлого своего хозяина. Персидские и туркменские ковры, тигриные шкуры, слоновые бивни, индийские сабли и тибетские молельные ступы занимали большую часть доступного пространства.

Наконец старый вояка выговорился, и я смог перейти к делу.

– Вам никогда не доводилось встречать ничего подобного? – я протянул ему листки с прорисовками орнамента и фотографию статуэтки.

– В Азии, нет. Но очень похожие вещицы у меня были.

– А я могу на них взглянуть?

– Увы. Какие-то мерзавцы выкрали их пару недель назад. Просто удивительно до чего беспомощна местная полиция. Они до сих пор так и не смогли ничего сделать! В мое время в Индии все решалось быстро и эффективно. Уж можете мне поверить… Даже к фанатикам можно было найти особый подход.

– Какая жалость. А вы не могли бы описать, что именно там были за вещи?

– Конечно. Статуэтка была очень похожа на вашу, только вместо этого гиеноподобного монстра она изображала сидящего павиана. Но орнамент был такой же.

– А больше ничего не было?

– Похожего нет. Очень запоминающийся стиль. Я бы не забыл.

– А вы не в курсе, откуда эта статуэтка? Как она к вам попала?

– Что самое неприятное, ее оставил мне на хранение мой зять Том Мильвовский, и вот как я теперь смогу глядеть ему в глаза?

– Томаш Мильвовский! Ваш зять? Знаменитый географ и исследователь?!

– Да, он женат на моей дочери Саре.

– Вашей дочери? – перед моим мысленным взором предстал образ леди Клары Ванделер – белокурой дамы лет, самое большее, тридцати…

– От первого брака, – уточнил генерал.

– Даже не верится, сам Мильвовский…

– Это долгая история – поморщился генерал, – но я не мог отказать моей Салли. И вот теперь эти негодяи украли именно его вещи.

– Вы не могли бы рассказать подробнее. Это может быть очень важно. Не исключено, что эти предметы помогут нам сделать потрясающие археологические открытия.

– Конечно, я понимаю, все эти таинственные города атлантов и монументы древних гиперборейцев… Так вот слушайте. Девять лет назад, еще во время Дунайской войны, мой зять занимался исследованиями в Судане и верхнем Египте. Кажется, имперское правительство нуждалось в подробных топографических картах или еще что-то им было от него нужно. Потом в Вене случилась революция, Тройственная монархия развалилась, и им стало уже не до карт, а в Египте, плюс ко всему, началась гражданская война, и ему пришлось вернуться. С собой он привез много разной всячины, в том числе и этого обсидианового бабуина. Поскольку Том постоянно был в разъездах, а моя дочь часто гостила здесь, то многое из его коллекций хранилось у меня.

– Ясно. А неизвестно где именно он мог найти эту статуэтку?

– Это должно было быть написано в его полевых дневниках. Вместе со статуэткой хранились его записи и карты…

– Только не говорите, что их тоже украли!

– Увы, мой юный друг, именно это и случилось. Тетрадь, где все было записано, пропала вместе со статуэткой.

– Какая жалость… Может хоть что-то осталось?

– Можете сами посмотреть.

Генерал провел меня в соседнюю комнату. На добротном секретере тикового дерева виднелись следы недавнего ремонта – свежие вставки и новые ручки.

– Эти грабители испортили мой лучший секретер, – проворчал Ванделер, доставая из халата ключ, – сейчас таких уже не делают.

Внутри были кожаные тетради с латунными застежками в виде штурвалов, пожелтевшие топографические карты с чернильными пометками, бумеранги, бронзовые китайские треножники, еще какие-то вещи. Не было только ничего, что хоть как-то могло пролить свет на тайну моих статуэток и их возможную связь со Стимфалополисом и книгами Александрийской библиотеки.