Выбери любимый жанр

Оценить:

Гений

Оглавление

Виктор колеблется и пишет: «Ваш друг».

— Теперь напиши свое имя.

Виктор пишет.

— Отлично.

Доктор Уорт тянет листок к себе.

— Вот тут ошибка. Смотри! Видишь? Надо писать не «друк», а «друг». Дай на секунду карандаш, я поправлю. Запомнил?

Виктор кивает.

— Отлично. Теперь нужно написать адрес на конверте.

Потом доктор Уорт лижет марку. Приклеивает ее к конверту.

— Ну вот, видишь? Теперь его надо опустить в почтовый ящик. Получается, ты написал письмо. Давай подождем, ответит ли она тебе.

И она отвечает. Много месяцев спустя от нее приходит письмо. Очень короткое. Доктор Уорт зовет Виктора в свой кабинет и протягивает ему конверт.

«Дорогой Виктор», — тихонько бормочет Виктор.

— Прочти его вслух, пожалуйста. Погромче.

— Дорогой Виктор! — читает Виктор. — Я так рада была получить от тебя весточку. Я часто о тебе вспоминаю. В доме я больше не живу, поэтому твое письмо не сразу до меня добралось. Мне его переслали. Теперь у меня новый дом. Адрес я написала наверху страницы. И еще у меня новая работа. Я работаю у доктора Фетчетта. Ты его помнишь? Он шлет тебе наилучшие пожелания. Он тоже часто о тебе вспоминает. С любовью, Нэнси.

В круглых скобочках подпись: «Миссис Грин».

Доктор Уорт очень доволен.

— Какое милое письмо. Теперь у нас есть ее правильный адрес, и ты сможешь писать ей сколько захочешь. Ну, что мы напишем?

На этот раз он разрешает Виктору лизнуть марку. Вкус у нее какой-то чудной.

Глава двадцать первая

Наш рейс в Бостон задержали на несколько часов, и в Кембридж мы попали только к одиннадцати вечера. Взяли такси и поехали в гостиницу, в которой всегда останавливался Тони Векслер, когда приезжал, чтобы исправить все то, что я натворил. Я заплатил за обе комнаты. В портфеле у меня были распечатанная на обычном листке бумаги фотография Виктора и CD-ROM с отсканированным снимком. С того момента, как мы нашли снимок, я все больше молчал, и вид у меня, наверное, был не самый веселый. Во всяком случае, в лифте Саманта обняла меня за плечи.

— Наверное, у меня сахар в крови понизился, — сказал я.

— Давай поужинаем.

Я посмотрел на нее.

Саманта пожала плечами:

— Ничего, для такого случая я сделаю исключение.

Я слабо улыбнулся.

— Пожалуй, я лучше в номер еду закажу.

— Позвони мне, если передумаешь.

В номере я разделся до трусов и заказал по телефону сэндвич с тунцом, но съесть его не смог. Я выставил поднос за дверь и лег на кровать. Глядя на темный экран телевизора, я все ждал, что сейчас он загорится и появится лицо Виктора. Нет, в духов я не очень верю, но я и правда считал, что он хотя бы как-то попробует со мной связаться. Ну ладно, ну пусть не в телевизоре появится. Пусть хотя бы в стену постучит морзянкой или лампой помигает. Я ждал и ждал, а он так и не пришел. Глаза у меня стали сами собой закрываться, и я уже почти заснул, когда раздался тихий стук в дверь.

Я встал, надел штаны и рубашку и выглянул в щелочку. Саманта извинилась за то, что побеспокоила меня.

— Ничего-ничего, я просто немного вздремнул. Входи.

Я отступил на шаг, пропуская ее в номер. Но она так и застыла на пороге. Посмотрела на меня, потом на нетронутый сэндвич.

— Есть не хотелось, — сказал я.

Она кивнула, глядя в пол. Тут я сообразил, что не застегнул рубашку. Пришлось запахнуться.

— Прошу.

Поколебавшись, она все-таки вошла и устроилась в кресле, глядя на зеленый купол Элиот-Хаус. Я встал рядом, и некоторое время мы молча любовались тем, как луна подмигивает нам из-за бегущих по небу облаков.

— Ты видела, какие у него руки? — спросил я.

Она не ответила.

— Как у цыпленка. Видела?

— Видела.

— Трудно представить, что он кого-нибудь мог этими лапками задушить.

— Это ж дети.

Я промолчал.

— Тяжело тебе, наверное, — сказала она.

Я кивнул.

Мы еще полюбовались на небо.

— Спасибо, — сказала она.

Я вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, там, в самолете.

— Не за что.

— Ты небось боялся, что я тебя стукну.

— Ничего, пережил бы как-нибудь.

Мы еще помолчали.

— Прости, что я так себя с тобой вела.

— Ничего, все нормально.

Она приподняла бровь.

— Ну может, не все, но почти все, — сказал я.

Саманта улыбнулась.

— Успокойся, все хорошо.

— Терпеть не могу так себя вести. Раньше я всегда умела держать себя в руках. — Она запнулась. — Знаешь, я по тебе скучала, когда уезжала на праздники.

— И я по тебе.

Мы помолчали.

— Подожди еще немного. Ничего, что я это говорю? — спросила она.

— Ничего.

— Нет, не ничего. Нельзя вот так подвешивать человека в воздухе.

— Ничего страшного, Саманта.

— Зови меня Сэм, ладно?

— Хорошо.

— Папа всегда называл меня Сэмми.

— Я тоже могу тебя так звать, если хочешь.

— Давай просто Сэм.

Она ушла, и я снова завалился в кровать. Включил новости. Замелькали лица Буша, Чейни и Райс. Вспомнилась новогодняя вечеринка у Мэрилин. Стало тошно, и я переключился на платный канал.

Зазвонил телефон на столе. Я выключил звук.

— А я думал, ты спать пошла.

— Не разбудила? Скажи, что не разбудила, а то я расстроюсь.

— Я не спал.

Она помолчала.

— Можно, я к тебе обратно приду?

Теперь она была совсем другой. Саманта смотрела мне в глаза, и только тут я понял, что в первый раз она этого не делала. И двигалась теперь раскованней. Может, из-за огромной гостиничной кровати? Или просто мы уже успели друг друга немного узнать и представляли себе, чего хотим? А может, в этот раз она была другой, потому что хотела почувствовать что-то, а не забыться.