Неугомонная блондинка

Оглавление

Престарелый донжуан с неестественно черными волосами – Мэтьюс Фэрри, миллионер и бабник. Ищет себе жену путем полевых – или половых? – исследований, проще говоря – спит со всем, что шевелится. Впрочем, претенденток такая неразборчивость не смущает, ведь на кону – восемь миллионов необлагаемой налогами ежегодной прибыли…

Рик схватил уже четвертый бокал и яростно глотнул, едва не поперхнувшись. Если он хоть что-то понимает в сыскном деле… то Келли Джонс просила узнать подноготную всех этих типов только с одной целью: выбрать себе женишка повыгоднее.

Расчетливые нынче пошли Белоснежки с Синдереллами.

Джереми Ривендейл неестественно громко расхохотался – и Рик отвлекся от своих невеселых мыслей, придвинувшись поближе к охраняемому им телу. Келли выглядела сердитой и немного смущенной. Рик понятия не имел, в чем дело, но настроение было паршивое, а Джерри Ривендейл отлично подходил на роль мальчика для битья. Ведь на Рика у него не было компромата?

– Над чем смеемся? Повеселюсь и я. Привет, Джерри.

– Салют, Рик. Давно тебя не видали в нашем захолустье. Мы смеемся – это сильно сказано. Очаровательная Келли готова меня укусить своими идеальными зубками до крови – я не слишком почтительно отозвался о ее опусах.

Рик приподнял бровь:

– Келли, дорогая, стоит ли обращать внимание на проявления пошлой зависти? В конце концов, это ведь ты возглавляешь топ-лист бестселлеров, а не старина Джерри. Насколько я помню, Джер, тебе недавно опять отказали в приеме в элитный Клуб пластической хирургии в Массачусетсе? Только вот подзабыл – в пятый или в шестой раз?

Бесстрастное лицо Джереми не изменилось. ПОЧТИ не изменилось.

– В четвертый, мой дорогой. Польщен, что ты следишь за моей карьерой, но ведь мы сейчас толковали о литературе вообще, не так ли, Келли? Я просто утверждал, что отнюдь не все, что напечатано на бумаге и помещено под красивую обложку, может считаться книгой.

Келли фыркнула.

– Знаешь, Джереми, я никогда и не претендовала на лавры Жорж Санд, Шарлотты Бронте и Джейн Остин. Более того, я и не думала, что ТЫ можешь когда-нибудь оказаться моим читателем.

– А я им и не оказался, моя дорогая. Все эти «затвердевшие от желания соски», «заветные глубины тела» и «стоны, срывающиеся с дрожащих губ любовников» не для меня. Не возбуждает, знаешь ли.

Рик немедленно по-хозяйски обнял Келли за оголенные плечи и подбоченился.

– Это старость, Джерри, обычная старость. Вот меня, к примеру, прямо прет с Келлиных книг. Не могу дождаться ночи… не так ли, милая?

Келли онемела от ярости. Что он творит, этот Моретти?! Ее и так провожают понимающими взглядами – наверняка уже полгорода в курсе, что ночь она провела в одном гостиничном номере с Риком Моретти. С такой репутацией приличного жениха не найдешь. Даже на выставке эротического искусства!

Джереми кашлянул.

– Рик, дорогой, как врач, могу тебе сказать, что реакция организма у всех разная. Кому-то достаточно прочитать описание обнаженной женской груди, кто-то должен посмотреть соответствующее видео, ну а кто-то нуждается исключительно в оригинале… В любом случае это уже сексология, а не литература.

Келли занервничала еще сильнее:

– Джереми, мне кажется, мы слишком увлеклись обсуждением. Если тебе так нравится, считай мои книги вспомогательным лечебным материалом для сексологов, а ты, Рик, если так нравится тебе, заменяй чтением моих книг нормальные сексуальные отношения с живой женщиной… но, ради бога, давайте не будем навешивать ярлыки! А то окажется, что «Амур и Психея» Буше – это всего лишь непристойная картинка из журнала для взрослых… восемнадцатого века.

Рик и Джереми переглянулись и расхохотались, потом Ривендейл серьезно заметил:

– Браво, Келли. Ты уела нас обоих. Совершенно, надо заметить, правильно. Мы не имеем никакого права судить и выносить приговор… Давно вы вместе?

От неожиданности Келли поперхнулась шампанским, а Рик, негодяй, заботливо похлопывая ее по спине, сообщил:

– Не так давно, но я планирую провести с ней ближайшие лет пятьдесят. Она еще просто об этом не знает.

Ривендейл кротко улыбнулся:

– А твоя семья? ОНИ уже в курсе?

Теперь поперхнулся Рик. Улыбка Джереми стала еще шире:

– Собственно, я так и знал. На вчерашнем обеде у Сайксов Лидия была вполне спокойна. Не думаю, что ей удалось бы так здорово владеть собой, знай она, что ты вслед за собственным дедом выбрал одну из Деверо.

Келли от злости и бессилия даже топнула ногой:

– Эй! Ничего, что я тоже здесь? МЕНЯ никто не хочет спросить?

Оба мужчины повернулись к ней и ответили хором:

– НЕТ!

Джереми Ривендейл мягко улыбнулся и пояснил:

– Это Юг, дорогая. Мнение женщины здесь никогда не принималось во внимание. По крайней мере, публично.

Келли ехидно прищурилась:

– Что я слышу? Мужской шовинизм? Отлично. Вот что я вам скажу, недобитые южане: я собираюсь сама выбрать того, с кем проведу ближайшие пятьдесят лет своей жизни, и не думаю, что это будет кто-то из вас. Если вас этот факт огорчает – что ж, вам останется только читать мои книги и тихо печалиться о несбывшемся. С вытекающим отсюда рукоблудием!

С этими словами Келли развернулась на каблуках и гордо удалилась. Рик и Джереми обменялись озадаченными взглядами. Потом Ривендейл негромко спросил:

– Правда, что на Эжени Деверо вчера вечером покушались пикетчики?

– Откуда ты знаешь?

– Рик, мы же не в Чикаго. Здесь все всё знают. Не говоря уж о том, что Эжени все сегодняшнее утро хвасталась своими боевыми подвигами. Как и следовало ожидать, такими мелочами, как световая граната образца пятьдесят седьмого года, ее не запугаешь. Тут нужно что-то вроде базуки, не меньше…