Букет полыни

Оглавление

- Демонова печёнка, всё-таки до крови! - выругался Ноэль, проведя пальцем между ягодиц супруги.

- Ничего, пройдёт, - отмахнулся младший брат. - Если б там серьёзно было, она бы в голос кричала. А так обойдёшься передком с недельку, а дальше снова можешь во все дырочки. Ладно, голубки, оставляю я вас, рассвет уж недалече. Ноэль, дай ключ.

Сигмурт встал, передав измотанную Стефанию супругу, забрал ключ и одежду и, пожелав им спокойно провести остаток ночи, ушёл к себе.

Ноэль погладил жену по волосам, поцеловал и прошептал, что ему понравилось. После отнёс в постель, уложил подле себя и обнял.

Виконт практически сразу заснул, а Стефания всё лежала и думала о том, что с ней произошло.

Свиток 4

Проснувшись, Стефания не сразу поняла, где она. Спросонья потянулась к шнурку звонка, чтобы вызвать служанку, но не обнаружила его на привычном месте. Она растерянно поводила рукой по пустоте - и тут же всё вспомнила. Боль напомнила о том, что с ней вчера произошло.

Стефания поморщилась от отвращения, случайно увидев на простынях что-то белесое. Схожая мерзость кое-где засохла на коже, стянув её, будто лечебная глина.

Она испуганно вскочила, вцепившись в одеяло, как в последнюю надежду, и с облегчением вздохнула: в спальне больше никого не было.

Портьеры задвинуты, но день вовсю занялся - это видно по узкой полоске света, падающей на пол.

Сегодня светило солнце, но оно не радовало. Стефании не хотелось вставать, не хотелось разговаривать, видеть кого-то. Особенно родных и Сибелгов. Мать наверняка спросит, как всё прошло ночью, - и что ей ответить?

Стефания положила руку на низ живота, потом осторожно мазнула пальцем там, где вчера побывал муж, и с трепетом взглянула на мизинец. Она ожидала увидеть кровь: если там тянет, то, значит, не всё в порядке, но её страхи не оправдались. Палец оказался чистым, а при детальном осмотре Стефания обнаружила лишь засохшую смесь из знакомого противного вещества и крови - старой, не новой. Значит, раны нет, и она не умрёт.

Проверять, что там, с другой стороны, Стефания не стала: боль усиливалась от прикосновений ниже крестца.

Стефания перевернулась на бок, сжалась в комок, и заплакала. Она не понимала, за что с ней так поступили. Хлоя говорила, что это приятно, что ей понравится, ну хоть чуть-чуть - а вышло совсем не так. При мысли о том, что придётся проходить через этот кошмар снова и снова, к горлу подступали спазмы тошноты.

Что она им сделала, зачем её так опозорили? Её, жену! Будто продажную женщину, будто любовницу… Отец дал хорошее приданое, они обо всём договорились - не за что Ноэлю Сибелгу мстить ей.

Она была покорна, она улыбалась, она делала всё, чтобы понравится…

В голове не укладывалось, что высокородный дворянин, благородный человек, мог сотворить такое. В первую же ночь поделить её с братом, совершить богопротивное соитие и не единожды. Оставалось благодарить господа, что не избил, другого же насилия было в достатке.

И он даже не пытался быть нежным! Ему было всё равно, в глазах - только похоть.

Рыдания Стефании стали громче. Ей хотелось умереть. Да, именно умереть, прямо сейчас. Её измазали в позоре, прекрасно зная, что она никогда не отважится рассказать о нём.

Нет, ни за что на свете её не заставят добровольно снова лечь с мужчиной. Но, увы, Стефания прекрасно понимала, что предстоит ещё много ночей. Она будет лежать, считать, чтобы отвлечься, и молить бога, чтобы всё быстрее закончилось.

Видимо, Хлоя любит боль, раз её так тянет к мужчинам. Либо у неё там всё иначе устроено. Может, есть женщины порочные и непорочные от природы, и занятие любовью доставляет удовольствие только последним? Извращённое удовольствие.

Если бы могла, Стефания бы так и пролежала весь день, уткнувшись лицом в подушку, но в дверь постучали. Подняв опухшее от слёз лицо, молодая женщина затихла, а потом с головой нырнула под одеяло: она боялась, что это муж.

Но это оказалась горничная. Она принесла госпоже умыться.

- Уходи, я не встану. Потом… потом сделай мне ванну.

Быть может, вода смоет с неё всю эту грязь? И болеть должно меньше.

- Милорд ждёт вас к обеду. Он просил вас неукоснительно быть.

- Сколько сейчас времени?

Сквозь копну спутанных волос Стефания смотрела на то, как служанка готовит всё для умывания и распахивает портьеры. Яркий свет резанул по глазам, заставив зажмуриться.

- За полдень, миледи, вы долго почивали. Оно и неудивительно, - улыбнулась горничная.

Стефании хотелось крикнуть, что не с чем её поздравлять, что это был ад, но она промолчала: перед слугами тем более нужно держать лицо. Вместо этого Стефания приказала:

- Задёрни портьеры обратно: не желаю, чтобы меня кто-то видл.

- Да кто, миледи? - рассмеялась горничная. - На внешней стене в этой части бойниц нет, так что разве какой глазастый мореход углядит.

Смирившаяся с тем, что даже служанка ей командует, Стефания, обернувшись одеялом, встала, кинула взгляд на простыни и тут же отвернулась - кровь.

В голову закралась шальная мысль: а не броситься ли вниз? Забыть, вычеркнуть из памяти события прошлой ночи она не сможет, а на небесах не будет боли и унижений. Там её будут судить по поступкам и мыслям, и уж лучше суд божий, чем жизнь с Ноэлем Сибелгом.

Пока горничная аккуратно складывала грязную простыню: её должны были торжественно вывесить на надвратной башне, Стефания подошла к окну и глянула вниз.

Страшно. Страшно умирать. Но там ведь покой, там с ней не станут обращаться, как со шлюхой.

У Стефании дрожали колени, когда она мокрыми от пота пальцами потянулась к оконной задвижке.