Злые игры. Книга 2

Оглавление

— Мистер Прэгер…

— А потом вы ему что наговорили? Что ничего не понимали до тех самых пор, пока не стало поздно что-нибудь предпринимать? Что вы католичка или же член движения за право на жизнь?

— Малыш и я любим друг друга уже многие годы, — холодно произнесла Энджи. — Я нахожу ваши домыслы в высшей степени оскорбительными.

— А я нахожу в равной мере оскорбительным то, что вы ждете от нас, чтобы все мы поверили, будто это простая случайность. Ну да ладно, не станем тратить попусту время на обсуждение этой темы. Вы добились того, чего хотели с самого начала: разлучили Малыша с его женой и детьми. Очень хорошо. Чего еще вы хотите?

— Я хочу, чтобы Малыш переехал в Лондон, — коротко ответила Энджи.

— Вот как? Очень интересно. А еще какую-нибудь маленькую услугу я вам заодно не могу оказать? Мой нью-йоркский дом в качестве временного пристанища вам не нужен? Или назначить вам небольшое пособие на одежонку? Или, может быть, я должен благословить вашу связь? Интересный у нас разговор получается.

— Послушайте, — подалась к нему Энджи. — Это ведь очень здравая мысль.

— Неужели? Для кого?

— Для вас, — отозвалась она.

Фред откинулся назад и внимательно посмотрел на нее. Он вытащил из кармана сигару и откусил кончик. Затем из другого кармана вытащил коробок спичек и принялся раскуривать сигару, пуская клубы дыма в сторону Энджи. Прошло довольно много времени, а он так пока ничего и не сказал. Энджи закашлялась и замахала рукой, отгоняя от себя дым.

— Ой, извините, пожалуйста, — подчеркнуто вежливо произнес Фред. — Я и не подумал. Простите. Погасить?

— Не надо. Я знаю, как много значат для вас ваши сигары. Я где-то слышала, что братья Леманы тратят в год на сигары тридцать тысяч долларов. Неужели же это может быть правдой?

— На мой взгляд, не такая уж это сумма, — ответил Фред. — Расскажите-ка мне поподробнее, что вы там задумали. И что со всего этого буду иметь я.

— Малыша не будет в Нью-Йорке.

— А зачем мне это надо?

— Здесь он для вас помеха и унижение, — отчеканила Энджи. — Я это знаю. Он не очень умен. Я его люблю, вы можете этому не верить, но это действительно так, но даже я понимаю, что он не слишком умен. И уж никакой он не банкир, это точно. А кстати, почему вы вдруг так резко передумали насчет открытия отделения в Лондоне?

— С вами это никак не связано. И я не передумал. Я всегда намеревался открыть это отделение. Просто я не люблю выкладывать карты на стол, пока еще не совсем готов.

— Малышу это нанесло очень сильный моральный удар, — произнесла Энджи. — Думаю, что его положению в банке тоже.

— Вы чересчур самонадеянны. — Фред поглядел на нее. — А как это вы пришли к таким выводам?

— Просто слушая Малыша. То, что он мне рассказывает. Да я и сама кое-что вижу. Но… он лучше действует, когда вас нет рядом. Вы подрываете его уверенность в себе. Заставляете его совершать больше ошибок, чем он сделал бы сам.

— Правда?

— Да. Правда. Поэтому или вам нужно снова уйти в отставку, или он должен получить возможность начать в Лондоне все сначала.

— Какая вы альтруистка! И вы бы, конечно, предпочли первое?

— Нет. Второе. Я хочу, чтобы он был в Лондоне. Я не люблю Нью-Йорк.

— Малыш любит. — Фред снова внимательно поглядел на нее.

— Я знаю, но он полюбит и Лондон. Ему там нравится. А вы сможете здесь спокойно работать еще многие годы, наслаждаться жизнью, вернуться в свой прежний кабинет, и все вокруг станут говорить, какое вы чудо. А Малыш будет в Лондоне, подальше от ваших нагоняев, и все будут счастливы.

— В том числе и вы?

— Ну разумеется.

Фред посидел некоторое время, молча глядя на нее. Потом ответил:

— Нет. Об этом и речи быть не может.

— Почему?

— Мне Малыш нужен здесь. Я пока еще пытаюсь что-то из него сделать. Превратить в банкира.

— Но ведь ничего же не получается. Он несчастен. Деморализован. Хуже того, подрывается его авторитет в банке. А это должно плохо сказываться на престиже самого банка. Клиенты не могут его уважать. В Лондоне у него будет совсем другое положение. При условии, что он начнет все сначала. Раньше, без вас, он преуспевал гораздо больше. Когда вы были в отставке. И до его сердечного приступа. Вы не позволяете ему занять должное положение. Почему вы не хотите этого понять?

— Я ему позволю то, что сочту нужным, и тогда, когда сочту нужным, — произнес Фред III, но голос его стал вдруг задумчивым, а взгляд словно ушел в себя.

Через месяц в экономических изданиях появилось короткое сообщение. Малыш Прэгер будет руководить деятельностью нового отделения банка «Прэгерс» в Лондоне, где этот банк уже заключил успешное соглашение с брокерской фирмой «Резерфорд и Уайт». Фред III будет по-прежнему возглавлять штаб-квартиру банка в Нью-Йорке до тех пор, пока не сочтет необходимым снова выйти в отставку. Мистер Прэгер заявил корреспонденту «Уолл-стрит джорнал», что не намерен подавать в отставку, пока не получит соответствующего предупреждения из гораздо более авторитетного источника, нежели те, что есть на Уолл-стрит.

Глава 26

Макс, 1984

Выходя в Майами из самолета, Макс испытывал раздражение и беспокойство.

Теоретически эта поездка должна была стать сплошным удовольствием: четыре модели — три девушки и Макс (такая пропорция всегда оказывалась наиболее удачной, и к тому же одну из девушек, Додо Брауни, он знал уже очень хорошо); фотограф Титус Ллойд, который был знаменит тем, что умел придать на снимке сексуальное выражение чему угодно, хоть сваренному вкрутую яйцу; парикмахер, он же художник по гриму Джимбо, голубой, со смазливой, весьма обманчивой внешностью и острым языком, способным безжалостно разделать в пух и прах любого, кто хоть самую малость рассердит его или просто выведет из душевного равновесия; кроме них, в компанию входили также клиент агентства, некто Терри Гейтс из лондонского Ист-Энда, занимающийся производством блузок и рубашек, и бухгалтер из агентства, не особенно красивая, но очень умная девушка по имени Дженнифер Коллинс.