Предательство Борна

Оглавление

158

Аббуд помолчал. Несомненно, воспоминание о том разговоре лишило его последних сил. И все же ему удалось совладать с собой.

– В ту ночь Сара вышла из дома поздно и отправилась на встречу со своим любовником. Она наплевала на мои слова, предпочтя и дальше предавать свою собственную семью. Я был потрясен, но не удивлен. К тому времени я уже сбился со счету, сколько раз Сара говорила мне, что мы извратили ислам, исказили священные слова Аллаха ради своих интересов, чтобы оправдать нашу… как она выразилась?.. Ах да, торговлю смертью. Она отвернулась от пустыни, от наследия бедуинов. Теперь она могла принести своей семье только позор и унижение. И я ее убил. Я горжусь этим. Я совершил это убийство во имя добродетели.

У Борна защемило сердце. Он понял, что услышал достаточно. Не сказав больше ни слова, он полоснул лезвием ножа Аббуда ибн Азиза по горлу и выскочил из машины, прежде чем хлынувшая кровь затопила переднее сиденье.

Увидев, что Аббуд ибн Азиз ослушался его приказа, Фади достал пистолет и прицелился ему в спину. Воистину, если бы не донесшиеся издалека звуки стрельбы, он без сожаления пристрелил бы своего ближайшего сподвижника. На его взгляд, никаких оправданий неповиновению быть не могло. Приказания должны выполняться без вопросов и рассуждений. Здесь не ООН, чужое мнение никого не интересует.

Фади побежал к центру связи, не в силах отделаться от жутких отголосков, вызванных этой последней мыслью. Он уже давно заметил, что братья ибн Азизы ведут себя как-то странно. Их словесные перебранки давно стали легендарными – и теперь окружающие относились к этому как к чему-то естественному. Однако в последнее время все подобные стычки стали происходить наедине, за закрытыми дверями. Впоследствии братья упорно отказывались объяснить причину своего разлада, но Фади обратил внимание на то, что растущие между ними трения начинают мешать работе. Вот почему в этот решающий момент он отослал Муту ибн Азиза в Стамбул. Ему нужно было разлучить братьев, дать им свободное пространство, чтобы преодолеть взаимную вражду. И вот теперь Мута ибн Азиз погиб, а Аббуд ибн Азиз ослушался приказа. Так или иначе, Фади лишился двух преданных сторонников.

Завернув за угол, он сразу же увидел следы кровавой бойни. Объятый яростью, Фади осторожно переступил через трупы, словно пугливый арабский жеребец. Он осмотрел все тела, заглянул и в центр связи. Всего восемь человек, и все убиты. А Линдрос захватил новое оружие.

Мысленно выругавшись, Фади собрался уже было направиться к выходу на поверхность, но тут у него затрещал наушник.

– Мы обнаружили беглецов, – доложил один из бойцов.

Фади напрягся.

– Где?

– На нижнем уровне, – ответил тот. – Они направляются к урановой лаборатории.

«Ядерная бомба», – подумал Фади.

– Как нам быть?

– Не упускайте беглецов из вида, но ни при каких обстоятельствах не вступайте с ними в бой, это понятно?

– Так точно.

Этот разговор начисто прогнал все мысли о мести. Если Линдрос найдет бомбу и вертолет, это будет конец. Столько сил, столько жертв, столько бесконечной работы и пролитой крови – и все это будет впустую.

Фади добежал до конца коридора, повернул налево, затем снова налево. Перед ним оказалась зияющая пасть кабины грузового лифта. Заскочив внутрь, он ткнул нижнюю кнопку. Двери закрылись, и кабина начала опускаться.

В какой-то момент, пробираясь по лабиринту лабораторий нижнего уровня, Линдрос почувствовал, что за ними наблюдают. Разумеется, это его встревожило, но и напугало. Почему преследователи держатся на отдалении, не нападая на них, как это было с первой группой?

Он заметил, что Катя плачет. Насилие и смерть, с которыми пришлось столкнуться молодой женщине, потрясли бы кого угодно, особенно такого человека, бесконечно далекого от плена и крови. Но, к чести Кати, она не отставала от Линдроса ни на шаг.

Внезапно Катя метнулась в сторону и, забежав в открытую дверь лаборатории, исторгла прямо на пол содержимое желудка. Линдрос, успокаивая, обхватил ее за плечи. Только теперь он окинул взглядом лабораторию, в которой они очутились. Это оказалась та самая операционная, где доктор Андурский извлек у него глаз, где он преобразовал Карима в его двойника. Завершив свою жуткую работу, Андурский привел Линдроса, чтобы похвалиться творением рук своих. Новый Мартин Линдрос задал настоящему Мартину Линдросу множество вопросов, наполняя свое сознание воспоминаниями Линдроса – причем этого оказалось достаточно, чтобы обмануть следователей ЦРУ и Джейсона Борна. И тогда Линдрос разработал особый код, надеясь, что этот код дойдет до Джейсона.

Сначала ему показалось, что в операционной никого нет, но затем он заметил за одним из столов тощее, похожее на морду хорька лицо доктора Андурского.

Сорайя, крепко обвив руками твердую, словно скала, талию Тайрона, сидела позади него на его ярко-красном «Кавасаки Ниндзя». Мотоцикл ехал по Пятой улице, следуя за черным «Фордом», снова обретшим хозяина, и белым «Шевроле». Машины свернули на северо-запад, на Флорида-авеню.

Тайрон водил мотоцикл великолепно. Сорайя отметила, что он прекрасно знает не только Северо-восточный сектор, но и весь Вашингтон. Тайрон постоянно петлял в плотном потоке машин, не задерживаясь в одном положении. От «Форда» и «Шевроле» его отделяли то две машины, то пять. Но у Сорайи ни разу не возникло опасения, что они потеряют добычу из виду.

С Флорида-авеню они въехали в Северо-западный сектор и направились прямо на север. На пересечении с Парк-роуд машины взяли чуть правее на Нью-Гемпшир-авеню, с которой практически сразу же свернули налево на Спринг-роуд, которая, в свою очередь, привела их на Шестнадцатую улицу.