Предательство Борна

Оглавление

– Что?

– Как и между ними и доктором Сандерлендом. – В его теории была безжалостная логика. – Лечение доктора Сандерленда что-то сделало с моим рассудком, заставив меня в решающие моменты совершать ошибки.

– Но разве такое возможно?

– Техника «промывания мозгов» заключается в том, чтобы посредством цвета, звука, ключевого слова или фразы в нужный момент добиваться от объекта определенного отклика.

«Поджигать в этой дыре все равно нечего». Эти слова метались у Борна в голове до тех пор, пока ему не показалось, что он сходит с ума.

Он повторил эту фразу Сорайе.

– Ее произнес Фади. Именно она стала толчком к возникновению головной боли. Фади использовал ключевую фразу, которую заложил мне в сознание Сандерленд.

– Я помню, как исказилось у тебя лицо, когда Севик произнес эти слова, – подтвердила Сорайя. – Но ты помнишь, что он также говорил про то, как некоторое время жил в Одессе?

– Сорайя, ключом является одесская операция по устранению Хамида ибн Ашефа. Все указывает на это. – Его лицо посерело; внезапно он показался Сорайе очень уставшим. – Налицо заговор. Но какова его конечная цель?

– Невозможно представить, как террористам удалось заставить Линдроса помогать им.

– Ничего такого не было. Я знаю Мартина лучше, чем кто бы то ни было. Его невозможно толкнуть на путь предательства.

Сорайя развела руками.

– Тогда как же это можно объяснить?

– А что, если человек, которого я вырвал из рук «Дуджи», которого я ввел в штаб-квартиру ЦРУ, за которого поручился, на самом деле не Мартин Линдрос?

– Так, пора остановиться. – Она подняла руки. – Ты только что пересек черту, отделяющую манию преследования от полномасштабного психического расстройства.

Борн пропустил ее вспышку мимо ушей.

– Что, если человек, которого я вернул назад, который в настоящий момент возглавляет «Тифон», является двойником?

– Джейсон, это невозможно. Он внешне похож на Линдроса, говорит, как Линдрос. Во имя всего святого, он прошел тестирование сетчатки глаза!

– Сканер сетчатки глаза можно обмануть, – заметил Борн. – Такое бывает крайне редко, сделать это очень трудно – требуется пересадка сетчатки или всего глаза. Но если двойник не поленился полностью изменить свое лицо, пересадить сетчатку для него – что раз плюнуть.

Сорайя покачала головой:

– Ты хоть представляешь себе возможные последствия того, что говоришь? Преступник в самом сердце ЦРУ, контролирует больше чем тысячу агентов по всему миру. Повторяю, это невозможно, это просто безумие.

– Именно поэтому все и сработало. Ты, я, все в «Тифоне», во всем ЦРУ – нас обвели вокруг пальца, направили по ложному следу. В этом и заключается план террористов. Пока мы гоняемся по всему земному шару за призраками, Фади волен беспрепятственно переправлять своих людей в Соединенные Штаты, доставлять туда ядерное устройство – несомненно, по частям – и собирать его там, где намечено произвести взрыв.

– Твои предположения просто чудовищны. – Сорайя была на грани шока. – Тебе никто не поверит. Лично я не могу даже настроиться на такие мысли. – Она бессильно опустилась на край топчана. – Слушай, ты потерял много крови. Ты на пределе физических сил. Тебе нужно выспаться, и тогда…

– Есть один верный способ проверить, настоящий ли тот Мартин Линдрос, которого я спас, или же это двойник, – продолжал Борн, не обращая на нее внимания. – Я должен разыскать настоящего Мартина Линдроса. Если я прав, это означает, что он до сих пор жив. Он нужен двойнику живым. – Он начал сползать на доски. – Нам нужно…

Мощная волна головокружения вынудила его умолкнуть и привалиться к стене. Сорайя помогла ему улечься. Его веки налились свинцом усталости.

– Какими бы ни были наши действия в дальнейшем, сейчас тебе в первую очередь требуется отдохнуть, – с новообретенной твердостью произнесла Сорайя. – Мы оба очень устали, и твоя рана должна зажить.

Через мгновение Борна одолел сон. Встав, Сорайя устроилась на полу рядом с топчаном. Она раскрыла объятия: Александр свернулся клубком, прижимаясь к ее груди. Однако ее продолжали мучить страшные мысли. А что, если Борн прав? Последствия этого не поддавались осмыслению. Однако ни о чем другом Сорайя думать не могла.

– Ох, Александр, – прошептала она, – что нам делать?

Повернув морду, бульдог лизнул ее в лицо.

Сорайя закрыла глаза, стараясь дышать глубоко. И вскоре, убаюканная ровным стуком сердца Александра, она уступила бесшумно подкравшемуся сну.

Глава 20

Мэттью Лернер и Джон Мюэллер впервые встретились десять лет назад в публичном доме в Бангкоке благодаря судьбоносному случаю. Помимо страсти к девочкам легкого поведения, выпивке и убийству, у них было еще много общего. Подобно Лернеру, Мюэллер был одиночкой, самородком, самостоятельно постигшим все тонкости тактического планирования и стратегического анализа. Встретившись, они сразу же признали друг в друге нечто такое, что их сблизило, хотя в то время Лернер работал в ЦРУ, а Мюэллер – в АНБ.

Лернер шел по одесскому аэропорту, приближаясь к цели, и неспроста размышлял о Джоне Мюэллере, обо всем том, чему тот его научил. Вдруг у него зазвонил сотовый телефон. Это был Уэллер из вашингтонской полиции, где на Лернера работало несколько человек.

– В чем дело? – спросил Лернер, как только узнал голос дежурного сержанта.

– Я подумал, вы должны это знать. Овертон пропал.

Лернер застыл как вкопанный, мешая потоку пассажиров.