Король мошенников

Оглавление

Судья Гоулдстон размышлял, вычисляя вероятность отмены решения апелляционным судом. Стоящие в углу кабинета старинные часы тикали, отсчитывая секунды. Наконец Марри Гоулдстон откашлялся.

— Мисс Харт, я понял вашу проблему, но нам нужно начинать. Мистер Рина обвиняется в попытке убийства. Если вы хотите предъявить ему еще обвинение в похищении или убийстве первой степени в отношении Кэрол Сесник и двух полицейских, я приму это к рассмотрению позднее.

— Пока я этого доказать не могу. Полиция только начала расследование.

— В таком случае извините. Сегодня мы продолжим выбор членов жюри присяжных, а по окончании я предоставлю вам отсрочку на семьдесят два часа для подготовки материалов дела. Если в указанный срок они представлены не будут, мне придется принять к рассмотрению ходатайство о прекращении дела.

Пока судья произносил эти слова, Виктория внимательно наблюдала за Джо Рина, пытаясь оценить его реакцию. Он был неколебим как скала. И уж разумеется, никакой радости на его красивом лице не отразилось. Напротив, он смотрел на судью с легкой печалью, как если бы его действительно заботила пропажа свидетельницы.

«Он хорошо держится, — подумала Виктория. — И вообще я, кажется, основательно села в лужу».

Деревья рядом со зданием суда штата шелестели листвой. Ярко светило апрельское солнце, хотя день выдался довольно прохладный.

Две минуты назад пискнул пейджер. Виктория посмотрела на маленький дисплей и увидела знакомое «911-GG», что означало: «Быстро возвращайтесь в офис. Гил Грин». Она знала, что, должно быть, ему уже сообщили о решении судьи Гоулдстона и он собирается закатить по этому поводу одну из своих тихих истерик. Виктория уже подошла к «ниссану», вставила ключ в замок, но, почувствовав запах мятного одеколона, резко повернулась. Сзади стоял Джо Рина. Это ее даже немного испугало. Как он ухитрился подойти так близко, что она не заметила? Они были почти одного роста, и Виктория смотрела прямо в его бездонные глаза.

— Ты из кожи лезла вон, сделала все возможное и невозможное, но я на тебя не в обиде, — мягко произнес он, как будто они были не жестокими врагами, а близкими друзьями.

— Что значит «не в обиде»? Ты, может быть, и нет, а вот я в обиде. И очень большой. Поэтому пошел отсюда прочь, ты, убийца.

Он ласково улыбнулся.

— Сейчас уйду, только скажу, что я обо всем этом думаю. Мне хочется, чтобы ты знала: это твоя вина, что пропала она и двое копов. Это ты их потеряла.

— Неужели? Ты что, Джо, все-таки решил признаться, что имеешь к этому отношение?

Он улыбнулся и помолчал. Его густые черные волосы чуть шевелил ветерок.

— Это как посмотреть. Вот, предположим, ты приходишь на концерт. Так ведь качество музыки нередко зависит от того, какой ты купила билет, то есть на каком месте в зале ты сидишь. Верно? Вот так и со всякими признаниями.

— Пошел ты… — Виктория ненавидела его сейчас настолько остро, что едва могла сдерживаться. Подумать только, этот негодяй убил троих близких ей людей и теперь стоит здесь улыбается и треплет языком, изображая из себя музыкального критика!

— Мисс Харт, прошу вас, успокойтесь и перестаньте употреблять нецензурные выражения. Не надо уподобляться людям, которые умеют выражать чувства не иначе, как в сквернословии.

— Ай-ай! Какая скромность. Прекрати пудрить мне мозги, придурок. Ты как был дерьмом, так им и останешься, даже если будешь правильно строить фразы и употреблять приличные слова. Ты такой же торговец продовольственными товарами, как я балерина. Убийца, вот ты кто. Понял? А теперь оставь меня в покое.

— Это твоя ошибка, Виктория. «Трентонская башня» была выбрана крайне неудачно. Если бы ты поместила ее в «Берлингтон-Плейс», всего в двух кварталах оттуда, на верхнем этаже, то можно было бы запереть двери лифта. Можно было бы контролировать вход и выход. Там у них сидит охрана с телевизионными мониторами. Я это знаю, мне приходилось прятать в этом здании несколько человек. Может быть, в следующий раз ты выберешь его.

— Значит, ты все-таки раскололся.

— А хотя бы и так. И что ты будешь с этим делать? Понесешь в суд? Кто там будет слушать твои необоснованные обвинения?

— А ты действительно гигант, — призналась она, горя ненавистью.

— Ты тоже, Виктория. Извини, но, видимо, так получилось, что теперь тебе придется наконец отстать от меня до следующего душещипательного приключения. — Он снова ласково улыбнулся, затем развернулся и, грациозно ступая на цыпочках, направился к своему автомобилю, где его ждал за рулем Тексако Филлипс.

— Я еще с тобой не закончила! — крикнула она ему вслед.

Он повернулся и с улыбкой посмотрел на нее. Безукоризненно белые зубы сверкнули на солнце.

— Да, не закончила. И если бы я был азартным игроком, то обязательно съездил бы в букмекерскую контору и поставил на то, что ты больше никогда не увидишь свою свидетельницу. Так что не советую тратить время на ее поиски. Хотелось бы закончить наш разговор традиционной фразой: «Увидимся в суде», но боюсь, этого тоже не случится.

Он влез в машину и уселся рядом с Тексако. Когда длинный, сияющий лаком черный лимузин проезжал мимо нее, она на мгновение увидела свое отражение в его блестящей поверхности, как в кривом зеркале.

Они встретились наверху в кабинете Гила, увешанном металлическими, фарфоровыми, деревянными и пластмассовыми декоративными тарелками. Виктории так и не удалось заставить окружного прокурора, а также кандидата на должность вице-губернатора штата хотя бы раз посмотреть на нее.