Бриллианты вечны

Оглавление

— Да, — ответил Бонд, — по-прежнему «беретту».

— И у тебя все также в номере два ноля, дающие право убивать?

— Да, — сухо сказал Бонд, — все тоже.

— Ну что ж, — сказал Лейтер, вставая из-за стола. — Пойдем-а тогда домой и выспимся как следует, чтобы дать отдохнуть глазам. Они тебе еще здорово пригодятся. Чтобы как следует прицелиться...

15. Улица де ля Пэй

Самолет совершил большой круг над сверкающими волнами Тихого океана, развернулся над Голливудом и, набрав высоту над Кейджон Пасс, пронесся над скалистыми вершинами Высокой Сьерры.

Взору Бонда предстали бесконечные авеню. Усаженные пальмами, со сверкающими фонтанами на изумрудных газонах, раскинувшихся перед фешенебельными особняками, гигантские авиастроительные заводы, площадки киностудий со всевозможными декорациями — здесь и целые улицы, и ранчо для съемок вестернов, и небольшой гоночный трек, и торчащая из песка четырехмачтовая шхуна в натуральную величину, но вот самолет уже проносится над горами, а затем — над бесконечной красной пустыней, на фоне которой и раскинулся Лос-Анжелес.

Самолет пролетел над Барнстоу — городком, откуда начиналась одноколейная дорога в Санта Фе. Она уходила в пустыню, пересекая на своем пути Колорадское плато, и оставляла по правую сторону горы Калико, где некогда находился мировой центр по добыче буры, а по левую — усеянные костями просторы долины Смерти. Затем опять следовали горы с красной каемкой, напоминавшей кровоточащие десна над гнилыми зубами, затем небольшой зеленый оазис посреди раскаленного марсианского пейзажа, и, наконец, медленное снижение высоты и «Пристегните, пожалуйста, ремни и потушите сигареты».

Горячий воздух, подобно кулаку, ударил в лицо Бонда, и, покрываясь каплями пота, он прошел пятьдесят ярдов, отделявшие прохладу самолета от успокаивающей свежести кондиционированного воздуха в здании аэровокзала. Стеклянные двери с фотоэлементами бесшумно открылись перед ним и медленно закрылись за его спиной, и тут же на его пути оказалось четыре ряда игральных автоматов. Пассажиры охотно опускали в них свою мелочь, дергали ручки и следили за вращением лимонов, апельсинов, вишен и колокольчиков, которые постепенно замедлялись и с щелканьем и механическим вздохом наконец останавливались. Пять центов, десять центов, двадцать пять центов. Бонд проиграл на всех автоматах и только однажды ему выпали две вишни и один колокольчик, и вместо опущенной одной он получил три монеты.

Он отошел в сторону и вместе с полдюжиной других пассажиров дожидался багажа, когда взгляд его остановился на большом автомате, напоминавшем автомат для газированной воды. Наверху висела табличка с надписью «Кислородный бар». Он подошел ближе и прочитал остальное: «Вдыхайте чистый кислород», — гласила надпись, — «это полезно и безвредно. Моментально бодрит. Помогает при утомлении, вялости, усталости, нервозности и снимает многие другие симптомы». Бонд послушно опустил в автомат двадцатипятицентовую монету и, наклонившись, приложил нос и губы к широкой резиновой трубке автомата. Он нажал кнопку и, в соответствии с инструкцией, в течение целой минуты медленно вдыхал обещанный кислород. Воздух был очень холодный и не имел ни вкуса, ни запаха. Через минуту раздался щелчок и Бонд выпрямился. Он почувствовал лишь легкое головокружение, но спустя некоторое время вспомнил, что ему с безразличием и иронией улыбнулся человеку с кожаным набором для бритья, стоявшему рядом и наблюдавшему за ним. В ответ он тоже улыбнулся и отвернулся.

Как только прозвучало объявление о прибытии багажа, Бонд забрал чемодан и, толкнув дверь, попал в раскаленные объятья полуденной жары.

— Вам в «Тиару»? — раздался чей-то голос. Вопрос был задан коренастым мужчиной с большими карими глазами, пристально глядевшими из-под остроконечной водительской кепки. Из его широкого рта торчала деревянная зубочистка.

— Да.

— О'кей. Пошли.

Водитель не предложил ему понести чемодан. Бонд последовал за ним и подошел к симпатичному «Шевроле» с эмблемой в виде обнаженной женщины, к которой для удачи был привязан енотовый хвост. Он забросил чемодан на заднее сидение и сел в машину.

Водитель завел машину и выехал из аэропорта на шоссе. Машина перестроилась в крайний ряд и свернула налево. Остальные машины с шипением проносились мимо. Водитель Бонда держался на внутренней полосе и ехал медленно. Бонд почувствовал на себе пристальный взгляд в зеркале водителя. Он взглянул на табличку с именем и номером водителя: «Эрнест Курео. № 2584». Здесь же была фотография, с которой те же глаза смотрели на Бонда.

В такси пахло дымом от давно выкуренной сигары. Бонд нажал кнопку и боковое стекло машины автоматически опустилось. В салон ворвался горячий воздух и Бонд снова закрыл окно.

Водитель слегка повернулся на своем сидении.

— Не стоит этого делать, господин Бонд, — сказал он дружественным голосом, — машина с кондиционером. Может, сразу это не заметно, но здесь лучше, чем снаружи.

— Спасибо, — сказал Бонд и добавил, — Вы, наверное, друг Феликса Лейтера.

— Конечно, — сказал водитель, не оглядываясь, — Феликс отличный парень. Просил меня присмотреть за Вами. Буду рад помочь Вам, чем смогу. Вы надолго?

— Не знаю, — сказал Бонд, — несколько дней точно.

— Вот что, — сказал водитель, — не думайте, что я пытаюсь Вас надуть, но если нам предстоит работать вместе и у Вас есть деньги, Вам лучше нанимать такси на целый день. Это обойдется Вам в пятьдесят долларов в день — мне тоже надо на что-то жить. Это покажется в порядке вещей швейцарам и прочее. Иначе я не знаю, как мне удастся держаться рядом с Вами. А так они не будут выяснять, почему я торчу здесь по полдня и дожидаюсь Вас. Эти ребята со Стрипа подозрительные сукины дети.