Бриллианты вечны

Оглавление

Почти полтора километра ехали они по узкой каменистой дороге, через пустыню, где единственными растениями, да и то редкими, были растопырившие свои колючки кактусы. Но вот впереди над горами показался ореол света, и, перевалив через горный массив, они устремились вниз, к горящему огнями необычного вида городку из пятнадцати-двадцати зданий. В лунном свете блестели рельсы одноколейной, совершенно прямой железнодорожной ветки, уходящей за горизонт.

Они проехали мимо серых деревянных домиков, на которых висели вывески «Аптека», «Парикмахерская», «Банк», мимо ярких фонарей, стоявших перед входом в двухэтажное здание с поблекшими от времени золотыми буквами — «Салун Розовой подвязки, пиво и вина».

Из-за традиционных коротких дверок на улицу устремлялись снопы яркого желтого света, а рядом у обочины стоял элегантный черный с серебром «статс бэаркэр» модели 1920 года. В салуне кто-то играл, немного фальшивя, на пианино. Музыка «Интересно, кого ты целуешь сейчас?» Вызвала в голове Бонда образ пляшущих в клубах сигарного дыма на дощатом полу девиц, высоко вскидывающих вверх ноги в черных чулках. Вся открывавшаяся его взору картина напоминала сцену из хорошего, «дорогого» вестерна.

— Выходи, англичанин, — сказал водитель.

Все втроем они выбрались из машины на высокий деревянный тротуар. Бонд наклонился, чтобы помассировать затекшую ногу, искоса следя за гангстерами.

— Давай, давай, неженка, — сказал Макгонигл, подталкивая Бонда дулом пистолета. Бонд медленно выпрямился. Вслед за гангстером он, тяжело припадая на правую ногу, направился к дверям салуна. Он остановился, когда створки дверей, распахнутых Макгониглом, спружинили в его сторону. Ствол револьвера Фраско уперся ему в спину.

Сейчас! Бонд нырнул в двери. Прямо перед ним была спина Макгонигла, а дальше — светлый пустой зал, где играло, как оказалось, механическое фортепьяно.

Бонд в броске поймал руками локти Макгонигла, приподнял его, повернул и изо всех сил толкнул на входившего в двери Фраско. Весь дом задрожал от столкновения двух тел, вылетевших из дверей и рухнувших на тротуар.

Макгонигл моментально вскочил и повернулся к Бонду, поднимая руку с пистолетом. Удар левой пришелся гангстеру в плечо, заставив его покачнуться, а правая рука Бонда одновременно выбила у него оружие.

В дверях показалось дуло другого пистолета — Фраско. Оно двигалось, подобно змее, выискивая Бонда. Мгновением раньше Бонд, кровь которого пела в жилах от напряжения схватки, нырнул в ноги Макгониглу и схватил валявшийся на полу пистолет. Он успел сделать два прицельных выстрела в дверь еще до того, как Макгонигл наступил ногой на его руку с пистолетом и навалился на него сверху. Однако Бонд успел увидеть, как пальцы Фраско конвульсивно нажимали на курок пистолета, выпустившего всю обойму в потолок. В этот раз звук от скатившегося по ступеням тела был окончательным.

Но руки Макгонигла уже тянулись к его горлу, и Бонду пришлось наклонить голову, защищая шею и глаза. Пистолет лежал совсем рядом.

Несколько секунд они боролись молча, как звери, но наконец Бонду удалось встать на колено и он, собрав все силы, резко откинулся назад, метя затылком в лицо Макгонигла. Тот отпрянул, и Бонду удалось подняться на ноги. Но тут же колено гангстера ударило его в подбородок.

Не успел Бонд подумать, все ли зубы у него уцелели, как его противник, издав злобный рык, бросился на него, целясь головой в живот и держа руки в стороны.

Бонд увернулся, защищая живот, и удар головой пришелся ему под ребра. Задохнувшись от боли, он все-таки не выпустил из поля зрения головы гангстера и, вложив в удар поворот корпуса, левой рукой попал тому в солнечное сплетение, а затем правой — в подбородок.

Тело Макгонигла непроизвольно выпрямилось, и Бонд бросился на врага как пантера, нанося ему молниеносные удары в живот до тех пор, пока тот не обмяк. Тогда Бонд схватил его за кисть руки и за лодыжку, развернулся всем телом и швырнул гангстера в глубину зала.

В полете его тело ударилось о пианино, раздался скрежет рвущихся струн и ломающегося дерева, расколовшийся инструмент подпрыгнул и рухнул на распластавшегося под ним Макгонигла.

Бонд стоял в центре зала на непослушных ногах, тяжело дыша и вытирая рукавом струящийся пот.

— Дубль снят!

Это произнес женский голос со стороны бара.

Бонд медленно повернулся.

В салуне было четверо. Они стояли у бара, облокотившись на отделанную медью стойку, за которой до самого потолка висели уставленные бутылками полки. Сколько они уже там находились, Бонд не знал.

Первым был главный горожанин Спектервилля, блестящий, неподвижный, величественный.

Спэнг был одет в полный ковбойский костюм вплоть до серебряных шпор на лакированных черных сапогах. Шляпа, рубашка, брюки с кожаными леями были тоже черными с серебряной отделкой. Большие руки спокойно лежали на перламутровых рукоятках двух длинноствольных револьверов, торчавших из висевших на широком черном ремне кобур.

В ином месте вид Спэнга мог бы быть назван глупым. Но не здесь, где этому мешал его холодный, пронизывающий взгляд.

Справа от Спэнга, уперев руки в бока, стояла Тиффанитему.

— По-моему, любая женщина мечтает, вернувшись домой, увидеть на вешалке мужскую шляпу, — задумчиво сказала девушка с сияющими глазами. Ее полные губы были слегка приоткрыты. Но у тех мужчин, которых я встречала, не было почти ничего мужского. Может быть, я не там искала, или не так искала. Знаешь, как бывает: не везет, так не везет. Ты уже рада, что не происходит ничего плохого.