Выбери любимый жанр

Оценить:

На полголовы впереди

Оглавление

— Завтра в Пьера выстрелят, — сказал я.

— Ах, батюшки, — отозвался Пьер.

— Но рана будет не смертельной. Вы сможете продолжать свою роль.

— Это уже лучше.

— Только вам понадобится изобразить пролитую кровь.

— Замечательно, — сказал Пьер. — Много?

— Ну, не знаю… — засмеялся я. — Предоставляю вам решить, куда должна попасть пуля и сколько крови, по-вашему, смогут выдержать пассажиры, но после всего этого вам надо остаться в живых.

Они захотели узнать, что еще я для них припас, но этого я им говорить не стал. Я сказал, что если они будут знать, чем кончится дело, то могут случайно проговориться, а они стали возражать, что это невозможно — ведь они профессионалы. Однако я все же не до конца доверял их импровизациям, и они, пожав плечами, сделали вид, что согласны.

Я посмотрел репетицию, которая, на мой взгляд, прошла очень неплохо, но потом Зак заверил меня, что это пустяки по сравнению с тем, как это будет разыграно за коктейлями.

В одиннадцать часов он в полном изнеможении пришел ко мне в номер, чтобы, как и накануне, подкрепиться честно заработанным виски.

— Эти двое, Рауль и Пьер, выложились как могли, — сказал он. — Вы знаете, в театральном училище они учились сценическому бою и всяким другим трюкам. Драку они подготовили заранее, и получилось потрясающе. Они катались по всему залу. Просто жаль было вмешиваться. Половина пассажиров расплескали свои коктейли, когда они барахтались у них в ногах, колотя друг друга, и нам пришлось выдать им новые бесплатно. — Он засмеялся. — Дорогая Мейвис с трагическим видом объявила о краже драгоценностей и ужасно горевала, рассказывая, какие дорогие воспоминания у нее с ними связаны. Половина зрителей была в слезах. Великолепно. Потом Уолтер очень прилично сыграл свой эпизод, если учесть, что он мне жаловался, будто ни один человек в здравом уме не покончит с собой из-за того, что не может участвовать в скачках. А потом, представьте себе, один из пассажиров спросил меня, кто подал нам эту мысль — что кто-то покончит с собой из-за того, что не сможет участвовать в скачках.

— И что вы сказали? — с беспокойством спросил я.

— Я сказал, что эта мысль носится в воздухе. — Он увидел, что это меня успокоило, и спросил:

— А кто подал ее вам?

— Я знал одного человека, который недавно так и сделал. Тринадцать дней назад… Почти целая жизнь прошла с тех пор.

— Ненормальный.

— Хм-м. — Я помолчал. — А кто вас об этом спрашивал?

— Не помню. — Он задумался. — Возможно, мистер Янг.

Вполне возможно, подумал я. Эзра Гидеон был его другом. А возможно, это был Филмер. Эзра Гидеон был его жертвой.

— Вы уверены? — спросил я.

Он еще немного подумал:

— Да, мистер Янг. Он сидел с этой своей симпатичной женой, а потом встал и прошел через весь зал, чтобы спросить меня.

Я выпил глоток вина и спросил как будто между прочим:

— А кто-нибудь еще на это отреагировал?

Чутье, никогда не покидавшее Зака, заставило его насторожиться.

— Не пахнет ли здесь Гамлетом? — спросил он.

— Что вы имеете в виду? — отозвался я, хотя точно знал, что он хотел сказать.

— "Со сцены я совесть короля на них поддену"? Верно? Ведь у вас это на уме?

— Более или менее.

— И завтра тоже?

— И завтра тоже, — подтвердил я.

— А вы не собираетесь впутать кого-нибудь из нас в какую-нибудь неприятную историю? — задумчиво спросил он. — Нас не обвинят в клевете или еще в чем-то таком?

— Обещаю, что нет.

— Может быть, мне не надо бы поручать вам писать сценарий на завтра.

— Поступайте так, как сочтете нужным.

Я взял только что законченный сценарий и, перегнувшись через стол, передал ему:

— Прочтите сначала, а потом решайте.

— Ладно.

Он поставил свой стакан и принялся за чтение. Дочитав до конца, он поднял на меня смеющиеся глаза.

— Замечательно, — сказал он. — Все идеи, которые были у меня с самого начала, плюс еще и ваши.

— Хорошо.

Я почувствовал большое облегчение от того, что ему сценарий понравился, и подумал, что с его стороны это весьма великодушно.

— А где тут из Гамлета? — спросил он.

— "Любил без меры и благоразумья".

— Это Отелло.

— А, прошу прощения.

Он задумался:

— На мой взгляд, это как будто безобидно, только вот…

— Я хочу добиться только одного, — сказал я. — Раскрыть кое-кому глаза. Предостеречь кое-кого, что они стоят на опасном пути. Ведь я не могу вот так подойти к ним и это выложить, верно? Они не пожелают выслушать это от Томми. Возможно, они ни от кого не пожелают это выслушать. Но если они увидят, как это будет разыграно в лицах, — может быть, они поймут.

— Как мать Гамлета.

— Да.

Он отпил глоток виски.

— Кого вы хотите предостеречь и о чем?

— Лучше мне вам этого не говорить — тогда, если что-то случится, вашей вины здесь не будет.

— А зачем вы на самом деле находитесь в этом поезде? — спросил он, нахмурившись.

— Вы это знаете. Чтобы все остались довольны и чтобы расстроить планы злодеев.

— И эта сцена вам поможет?

— Надеюсь.

— Хорошо. — Он принял решение. — Ничего не имею против того, чтобы расстроить планы злодеев. Мы приложим к этому все старания. — Он вдруг усмехнулся. — Им понравится этот гамлетовский поворот.

Я встревожился:

— Нет… Только, пожалуйста, не говорите им.

— Но почему?

— Мне нужно, чтобы пассажиры сочли сходство сюжета с их биографиями чистой случайностью. Я не хочу, чтобы потом актеры сказали им, что все это было проделано нарочно.