Признание

Оглавление

— Тебе не жалко ее родных?

— Меня изнасиловали, когда мне было восемь лет. И я не припомню, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Мало того, никто и пальцем не пошевелил, чтобы остановить это. Вы знакомы с моим досье, пастор, и знаете о моих жертвах. Я не мог остановиться. Не уверен, что смогу и сейчас. Так что насчет жалости — это не ко мне.

Кит молча покачал головой, не в силах скрыть омерзения.

— Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я сожалею, что совершил столько дурного. Как часто я мечтал о том, чтобы стать нормальным! Всю жизнь хотел перестать причинять людям боль, хотел все наладить, выйти из тюрьмы, найти работу. Я такой, как есть, не по своей воле.

Кит аккуратно сложил листок и убрал в карман пальто. Потом закрыл ручку колпачком и, сложив руки на груди, устремил на Бойетта пристальный взгляд.

— Насколько я понимаю, ты так и собираешься сидеть сложа руки и не станешь вмешиваться в события в Техасе.

— Напротив, мне не нравится то, что там происходит, но я просто не знаю, как поступить.

— А если найдут тело? Ты скажешь мне, где его закопал, и я постараюсь связаться с нужными людьми.

— Вы уверены, что вам это нужно?

— Нет, но и остаться в стороне не могу.

Бойетт, подавшись вперед, начал снова массировать виски.

— Ее никто не сможет найти, — произнес он срывающимся голосом. Через мгновение боль отпустила. — Я даже не уверен, что и сам смогу вспомнить это место. Прошло столько времени!

— Девять лет.

— Меньше. После ее смерти я ездил туда несколько раз…

Пастор остановил его жестом и сказал:

— Не надо деталей. Наверное, мне стоит позвонить адвокату Драмма и рассказать ему о теле. Я не стану называть твое имя, но пусть там хоть кто-нибудь знает правду.

— И что потом?

— Не знаю. Я не адвокат. Может, мне удастся до кого-нибудь достучаться. Буду пытаться.

— Я единственный, кому, возможно, удастся найти ее могилу, но мне запрещено выезжать за пределы Канзаса. Да что Канзаса — я не могу покинуть даже округ! Если я это сделаю, то нарушу условия досрочного освобождения, и меня снова упрячут за решетку. Пастор, я ни за что не вернусь в тюрьму!

— Какая тебе разница, Тревис? Ты же сам говорил, что через несколько месяцев умрешь.

Бойетт затих и стал барабанить подушечками пальцев по столу, устремив на Кита тяжелый немигающий взгляд.

— Пастор, я не могу признаться в убийстве, — сказал он тихо, но твердо.

— Но почему? Тебя уже судили четыре раза за тяжкие преступления, связанные с сексуальным насилием. Ты провел большую часть своей сознательной жизни в тюрьме. У тебя неоперабельная опухоль головного мозга. Ты действительно совершил это убийство. Почему не набраться храбрости и не признаться в содеянном, чтобы спасти жизнь невинному человеку?

— Моя мать до сих пор жива.

— Где она живет?

— В Джоплине, штат Миссури.

— И как ее зовут?

— Вы хотите ей позвонить, пастор?

— Нет, я не стану ее беспокоить. Как ее зовут?

— Сьюзан Бойетт.

— И она жила на Троттер-стрит, верно?

— Откуда вы…

— Твоя мать умерла три года назад, Тревис.

— Откуда вы…

— «Гугл», работы на десять минут.

— Что такое «Гугл»?

— Поисковая система в Интернете. В чем ты еще солгал? Сколько неправды было в нашем разговоре, Тревис?

— Если я лгу, то почему вы здесь?

— Хороший вопрос! Я не знаю. Ты рассказываешь убедительно, ты не раз нарушал закон, но доказать ничего не можешь.

Бойетт пожал плечами, будто ему было все равно, но его щеки стали пунцовыми, а глаза превратились в щелки.

— Мне не надо ничего доказывать. И я, кстати, не обвиняемый.

— Пропуск в спортзал и удостоверение Николь были найдены на берегу Ред-Ривер. Как ты это объяснишь?

— Телефон был в сумочке. Когда я схватил Николь, эта проклятая штуковина начала звонить и никак не останавливалась. Я разозлился, схватил сумку и выбросил с моста. Но девчонку я оставил. Она была мне нужна. Она была очень похожа на вашу жену, такая же красивая.

— Заткнись, Тревис! — невольно воскликнул Кит, не сумев сдержаться. Сделав глубокий вдох, он терпеливо продолжил: — Давай оставим мою жену в покое.

— Извините, пастор. — Бойетт потянул тонкую цепочку, висевшую на его шее. — Вы хотите доказательств? Посмотрите-ка на это! — На цепочку было надето золотое кольцо с голубым камнем. Бойетт отстегнул цепочку и передал Киту кольцо — узкое, маленькое и явно женское. — На внутренней стороне есть инициалы «А.Н.Я.», — пояснил Бойетт с улыбкой. — Алисия Николь Ярбер. А с другой стороны «СШС 1999». Старшая школа Слоуна.

Пастор взял кольцо большим и указательным пальцами и изумленно смотрел на него.

— Покажите его матери Николь, и вы увидите, как та заплачет, — сказал Бойетт. — Ну и другое доказательство, которое у меня есть, это сама Николь. Однако чем дольше я об этом думаю, тем больше хочу, чтобы все осталось по-прежнему.

Кит положил кольцо на стол, и Бойетт забрал его. Неожиданно он вскочил и, отпихнув стул, оперся на палку.

— Мне не нравится, когда меня называют лжецом, пастор. Ступайте домой и развлекайтесь с женой.

— Лжец, насильник, убийца, а теперь еще и трус, Тревис. Неужели ты не можешь хоть раз в жизни сделать что-нибудь хорошее? Пока еще не поздно?

— Оставьте меня в покое! — Бойетт стремительно вышел из столовой, хлопнув дверью.

Глава 6

Позиция прокурора была отчасти основана на уверенности, что рано или поздно тело Николь найдется. Не могло же оно вечно находиться на дне реки? Ред-Ривер, в конце концов, отдаст тело, и его обнаружит какой-нибудь рыбак, капитан судна или купающийся в заводи мальчишка. После идентификации останков все встанет на свои места. И больше никаких вопросов и никаких сомнений. Полиция и прокуратура смогут считать свою миссию выполненной.