Хозяйка Эллиот-мэнора

Оглавление

Виктория молчала, пытаясь переварить услышанное.

– После ранения мне требовалось время для реабилитации, и я решил воспользоваться случаем и помочь бабушке отыскать Библию. Кроме того, мне необходимо было на время уехать из города.

По лицу Виктории было видно, какие чувства сейчас борются в ней. Он же испытывал огромное облегчение от того, что наконец признался ей во всем и между ними больше нет никаких тайн. Оставалось лишь надеяться, что она простит его за обман.

– Фред, скажи, почему ты сразу мне все это не рассказал, а делал все за моей спиной? Боялся, что я не поверю?

Он ожидал этого вопроса.

– Тори, ответь честно, как бы ты поступила, заявись я к тебе и скажи, что я полицейский, который охотится за наркобароном, от которого недавно получил пулю в бок, и что мне нужно отсидеться в твоем доме, а заодно как следует обыскать его, чтобы найти доказательства моего родства с Эллиотами?

– Ну, наверное, не пустила бы тебя на порог.

– Вот видишь.

– Но после того, как мы узнали друг друга…

– Не забывай, я не уверен, что все это правда, и не хочу, чтобы ты думала, будто я просто использую тебя в своих целях.

– А разве это не так?

Заглянув в ее глаза, он увидел в них боль и отчаяние. Он и сам чувствовал то же самое. Ему невыносима была мысль, что он может потерять Тори. Но назад пути нет, он должен быть с ней до конца откровенным.

– Возможно, так и было, но только с самого начала. Когда я познакомился с тобой поближе, узнал, какой ты щедрой души человек, понял, что ты доверяешь мне, я потерял покой и угрызения совести едва не доконали меня.

– Но, как видно, не настолько, чтобы во всем признаться.

Фред поднялся с колен, сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Она не откликнулась на его объятие.

– Я боялся, Тори. Боялся, что ты не поверишь мне, что перестанешь мне доверять, боялся потерять тебя. Я давно собирался тебе все рассказать, но откладывал разговор, убеждая себя, что подходящий момент еще не наступил. Теперь я понимаю, что просто панически боялся, что ты не простишь меня за обман. – Он приподнял ее голову за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты простишь меня, Тори? Я знаю, что поступил как негодяй, что я обидел тебя, но, поверь, больше этого никогда не повторится. Я очень люблю тебя, девочка моя. Прошу тебя, умоляю, прости меня.

Виктория почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Ты любишь меня?

– Больше жизни.

Бурлящая радость, готовая фонтаном выплеснуться наружу, затопила ее.

– Ты любишь меня? О, Фред, это правда?

Вся любовь и нежность, которую он испытывал к этой женщине, отразилась в его улыбке.

– Еще какая. Как только я увидел тебя там, на берегу, такую хрупкую и прекрасную, как только заглянул в эти глаза цвета океана в солнечную погоду, то сразу понял, что пропал. Я не хотел этого, боялся, сопротивлялся как мог, но чувство оказалось сильнее меня. И я безумно этому рад. – Он нежно обнял ее и привлек к себе. – Не представляю, как я жил без тебя столько лет.

У Виктории от счастья все смешалось в голове.

– Ты любишь меня, – словно в бреду повторяла она, прижимаясь к его груди, – о, милый, как я счастлива! Я так люблю тебя!

– Я знаю, детка, знаю, – бормотал он, гладя ее спину и целуя золотистые волосы.

Когда упоение момента от осознания того, что они оба любят и любимы, немного улеглось, он слегка отстранил ее от себя и, заглянув в сияющие от счастья зеленые глаза, спросил:

– Так что ты думаешь обо всей этой истории с Алисией и Фрэнком, радость моя?

– Как ты можешь говорить сейчас о чем-то, кроме нашей любви? – шутливо попеняла она ему. – Лично я не могу ни о чем другом думать.

– Означает ли это, что ты простила меня, сердце мое?

– Ну, конечно. Разве любовь не подразумевает прощения? К тому же, если подумать, мне нечего тебе прощать. Да, ты обманул меня, но сделал это из благородных побуждений. Ты не хотел причинить мне зло.

– Ни за что на свете! – клятвенно заверил он.

– Ты выполнял желание своей любимой бабушки, старой больной женщины, которая на склоне лет захотела вернуть дорогую ее сердцу вещь, память о мужчине, которого она любила.

Такого великодушия, душевной щедрости и понимания Фреду еще никогда не доводилось встречать. Он почувствовал, как к горлу подкатил комок, и торопливо сглотнул его. Господи, как же он любит эту женщину!

– Значит, ты не возражаешь, чтобы я продолжил поиски? – спросил он, когда способность говорить вернулась к нему.

– Безусловно. Более того, я настаиваю на продолжении поисков. Если бы у меня было побольше времени, я бы помогла тебе.

– Не волнуйся, я справлюсь. У тебя полно своих дел.

– Но только не сейчас, – томно промурлыкала она, зазывно глядя на него из-под полуопущенных век.

В глазах Фреда вспыхнуло ответное желание.

– Я узнаю приглашение, когда слышу его, – хрипло пробормотал он.

В мгновение ока его губы оказались на ее губах. Большие ладони заскользили по золотистому шелку сорочки, исследуя изгиб талии и бедер. Виктория в упоении закрыла глаза и отдалась во власть умопомрачительных ощущений, но на этот раз они были пронизаны осознанием того, что Фред Капдевила любит ее.

7

В его комнате кто-то побывал. Не Тори и не Джуди, а кто-то посторонний. Фред понял это сразу, как только на следующий день вошел в нее после прогулки. Вроде бы все лежало на своих местах, но чутье полицейского подсказывало ему, что осмотр был проведен тщательно и вполне профессионально.

Виктор Кинсли. Больше некому.

Бригада строителей все время находилась в доме, с тех пор как Фред приехал сюда, но ничего особенного не произошло. Кроме того, все рабочие были местными жителями, и Тори прекрасно знала их всех. Оставался только Кинсли. Не считая самого Фреда, он один был здесь чужаком.