|
Оценить:
|
Лишняя душа
- Предыдущая
- 34/74
- Следующая
34
– Д-да, я же говорю, пусть он только покажется, этот чертов Маню.
– Маню? – эхом повторяет Стивен. – А как фамилия?
– Равье. Эмманюэль Равье. Но почему вы спрашиваете о нем? Вы знакомы с ним?
– Может быть. А он какой с виду?
– Так ведь вы его видели, разве нет? Когда он заходил за ключами?
– Я уходил из дому и оставил ключи вместе с запиской в почтовом ящике.
Ах вот как, браво! А почему не под дверным ковриком?! Вот шляпа!
– Высокий брюнет, скорее тощий, с конским хвостом, – тем временем описывает Моран.
– Нет, это мне ни о чем не говорит, – замечает Стивен.
– Ладно, я вам перезвоню, – повторяет Моран, явно сдавший позиции.
– Хорошо, спасибо.
Извлекаю себя из камина и отправляюсь за сверхмягким белоснежным полотенцем.
Рабочего зовут Маню. Высокий, тощий, темноволосый – о чем это говорит? Конский хвост означает длинные, собранные в пучок волосы. Какова вероятность, что Маню, который рылся в моих вещах, мастурбировал у меня в ванной, и есть тот Маню, который только что прикончил и выпотрошил трех женщин?
Хе, ве-ро-ят-ность?
Простое совпадение и все?!
Ну да, все время какие-то совпадения. И вообще, Маню – это довольно распространенное уменьшительное имя, таких высоких брюнетов тоже полно, и потом фамилия этого Маню Равье, а не Ривера. Это должно разрушить мои подозрения. Разве что…
Равье – это полная анаграмма Риверы.
Ну почему этот придурок Стивен отреагировал так неопределенно: «Нет, это мне ни о чем не говорит»? А что он должен был сделать? Предъявить фотографию Маню с окровавленным топором в руках?! Это его нужно было выпотрошить!
Спокойнее, надо смыть маску, кожу совсем стянуло.
Ну во-от. На улице по-прежнему идет снег. Одеваюсь потеплее, черные бархатные брюки, короткий свитер с воротником под горло, простую нитку жемчуга, легкие черные кожаные теннисные туфли. Надо взглянуть, нет ли почты, и сходить купить газеты, чтобы войти в курс расследования, это должно быть в вечерке.
Журнальный киоск – налево, в восьмидесяти пяти шагах. Легко.
Но мне страшновато открыть дверь. Глупо, поскольку дверь, которая ведет в дом, всегда закрыта на засов, двойная страховка. Вперед, храбрись, моя девочка! Может, в почтовом ящике сотни писем от членов твоего фан-клуба.
Разрез 7
Кто-то пришел. Прикоснулся.
Посмотрел. Повсюду ее запах.
Отвратительный. Как тот, другой.
Как все. В моих пальцах стынет кровь.
Мои ледяные пальцы пылают.
Кожа моего лица растрескивается и опадает.
Я подбираю ее.
Я натягиваю ее на костяк. Я подстраиваю свою улыбку,
Чтобы она не походила на открытую рану,
Кишащую червями.
Они сейчас ее В-скрывают.
Вскрытие не нуждается в помощи.
Зашить. Залатать. Я хотел бы себя
Зашить, но дыра в затылке, через которую
Улетучивается моя душа, слишком велика,
Я только могу заткнуть ее комком их плоти,
Но ее надо все больше и больше,
Чтобы она не рассыпалась по полу,
Превратившись в маленькую кучку вязкой слизи.
Кто-то пришел. Извилины их взглядов как липкая слизь.
Глаза-нити, приклеенные к моему «Я», я вырву их,
Нет больше глаз, подсматривающих за мной,
Нет вовсе глаз, россыпь из их глаз засыпана снегом,
Падает ласковый снег.
Пойду ли я на похороны?
Глава 7
Понедельник, 23 января – после полудня
Два счета, три рекламы. Никаких личных писем. Сказать по правде, мне не от кого ждать писем. Со знакомыми людьми я переписываюсь с помощью мэйлов или перезваниваюсь. Да и сама я никогда никому не пишу. Не важно, я бы с удовольствием получила настоящее письмо, отправленное не моим налоговым инспектором, не мистером «Пицца с доставкой на дом» или обществом любителей игры на укулеле.
Повесив сушиться промокшую от снега парку, я плеснула себе коньяку. Да, «Мисс Буп», полдень, 23 января, уже наступил.
Как обычно, столкнулась со Стивеном, который поднимался к себе, забрав почту из своего ящика. Можно подумать, что он за мной шпионил! Я столкнулась с ним на лестнице, он застыл, так и не опустив ногу на ступеньку. Он пересказал мне свою беседу с мосье Мораном, все верно, по крайней мере, он не лгун. Спросила его, возможно ли, на его взгляд, совпадение между Маню – рабочим-вуайеристом и развратником Полоумным Маню – кровавым убийцей. Он откашлялся, поправил упавшую на лоб прядь волос, посмотрел себе под ноги и наконец выдавил что-то вроде: «Все же я бы удивился, если бы рабочий месье Морана оказался нашим пациентом, подозреваемым в убийстве!»
Будто если патер Моран посещал ту же церковь, что и Мамулечка, то эта святость неким духовным рикошетом распространяется на все его окружение! Тот, кто работает на моего друга, – мой друг! Вот болван, мне хотелось спустить его с лестницы! Он кротко смотрел на меня: лицо невыразительное, живости в глазах – что у вареного лангуста, эдакий чистенький разумный переросток, ему бы отправиться на работу в коротких штанишках, не иначе!
– И вам не кажется, что это довольно странное совпадение? – заметила я, слегка поджав губы.
– Чистое совпадение, – возразил он с необычным для него апломбом.
Я бросила на него внимательный взгляд, вдруг он издевается надо мной, но нет.
– А тот факт, что Эмманюэль Равье высокий тощий брюнет с длинными волосами и это совпадает с приметами Мануэля Риверы?
– Это описание подойдет каждому второму или третьему мужчине, – ответил он, пожав плечами.
- Предыдущая
- 34/74
- Следующая
