Слепой для президента

Оглавление

– Генерал… – снова начал Глеб.

В этот момент раздался оглушительный взрыв; передние колеса машины, в которой еще несколько секунд назад сидел Потапчук, оказавшиеся над люком, оторвались от асфальта, «волга» взлетела в воздух, перевернулась и рухнула на автомобиль с охраной. Взрывной волной генерала, продолжавшего сжимать в руке телефонную трубку, отбросило к стене дома, он ударился затылком о карниз и осел на асфальт. Трубка упала на землю.

– Генерал, генерал! – кричал Глеб. Никто ему не отвечал. Сиверов слышал только гул пламени, охватившего машины, вопли жильцов. – Черт! – выругался Глеб, сидевший в старенькой «победе» генерала Лоркипанидзе.

До дома Потапчука было минут пятнадцать быстрой езды.

Сиверов увидел пылающие машины, реанимобиль – санитары как раз загружали в него носилки, над которыми возвышалась стойка капельницы. Глеб разглядел обескровленное лицо Потапчука, прикрытого до середины груди простыней.

«Значит, жив, пока жив», – нашел для себя слабое утешение Сиверов.

И в этот момент мимо него проехала легковая машина полковника Руднева.

«За ним», – решил Глеб.

Глава 25

Полковник Руднев знал, что операция на сердце президента назначена на семь утра, и ее будет проводить бригада доктора Борисова. До начала операции оставалось восемь часов. Все врачи сейчас находились в Центральной клинической больнице.

Пока Рудневу в больнице делать было нечего. Он появится там часов в пять-шесть утра и дождется начала операции. А затем услышит сообщение, которое потрясет весь мир. Да-да, потрясет! Будет о чем писать журналистам, будет что показывать по телевидению. А самое главное, причина смерти президента покажется вполне естественной.

– Поехали на Плющиху, – бросил Руднев водителю, – здесь разберутся и без нас.

«Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться. Скорее всего, этот настырный генерал умрет, так и не придя в сознание. Наверное, даже не успел испугаться», – злорадно усмехнувшись, подумал Руднев и стал рассуждать о превратностях человеческой жизни.

Ни полковнику Рудневу, вполне уверенному в своей безопасности, ни людям из его окружения даже не пришло в голову, что за ними на довольно приличном расстоянии, поблескивая никелированными бамперами и старомодными фарами, следует старенькая «победа», за рулем которой, пристально глядя вперед, следя за габаритными огнями и дорожными знаками, сидит Глеб Сиверов. Рядом с ним, на переднем сиденье, стояла его спортивная сумка. Она опять появилась на сцене, словно подсказывая своему хозяину, что развязка близка, содержимое этой сумки сыграет свою роль, и порядок вещей в мире будет восстановлен.

Армейский кольт с полной обоймой висел у Глеба под мышкой в мягкой кожаной кобуре.

«Куда же он едет?» – следя за машиной Руднева, размышлял Глеб. Сиверов разработал два варианта действий, и оба они были связаны с захватом полковника, отличаясь лишь деталями.

Он старался не думать о том, что произошло с генералом Потапчуком, помощь Глеба там уже не могла потребоваться. Подумать сейчас стоило о другом.

На Плющихе машина, в которой сидел Руднев, не включая повороты, свернула направо. Свернула так резко, что лишь феноменальная реакция Глеба и его мастерство водителя позволили уловить этот резкий поворот.

«Куда же это он?» – Сиверов чуть притормозил, продолжая следить за автомобилем с двумя сверкающими антеннами.

Глеб бросил свою «победу» у тротуара, прямо под знаком «остановка запрещена». Сумку он закинул на плечо, и ее тяжесть подействовала на него успокаивающе. Как любой профессионал, Глеб всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее, когда оружие и все, что может понадобиться в схватке, было у него под рукой.

Вот как сейчас. Он увидел подъезд, у которого остановилась машина, увидел, как Руднев и два его охранника выходят из нее. Дом был девятиэтажный.

«Хотелось бы знать, что Рудневу понадобилось в этом доме?»

Глеб, пьяно пошатываясь и бормоча под нос ругательства, быстро двинулся к подъезду. Он подождал, вслушиваясь в то, как сдвигаются и раздвигаются створки лифта, и по-хозяйски вошел в подъезд, ударив ногой дверь. Нажал кнопку лифта. А затем принялся считать.

Когда дверь лифта открылась, Сиверов уже знал, на каком этаже вышел полковник Руднев.

"Интересно все-таки, что ему здесь понадобилось? – и тут у Глеба мелькнула мысль:

– А что если именно в этом доме полковник Руднев спрятал свою заложницу, восьмилетнюю Машу Каштанову? Да, скорее всего, так оно и есть", – подсказал ему внутренний голос.

Глеб не сомневался, что правильно вычислил, что полковник Руднев поднялся на шестой этаж. Сиверов постоял в подъезде еще несколько минут, сел в лифт и нажал кнопку седьмого этажа. Там он вышел и стал ждать, готовый в любой момент вступить в схватку.

Через четверть часа скрипнула дверь, на лестничной площадке шестого этажа раздался мужской голос. Глеб узнал голос полковника Руднева.

– Завтра утром все закончится. Может, в полдень вас сменят. И не забудьте покормить ее.

– Да, не забудем, – дверь захлопнулась".

«Ну вот и все, – с облегчением вздохнул Сиверов, прижимаясь затылком к шершавой стене, – теперь мне известно, где он прячет девочку. И я спасу ее».

Загудел подъемник, со скрипом разъехались створки, и полковник Руднев с двумя людьми вошел в кабину лифта.

«Все, пусть едет. Я вернусь сюда через час».

От дома на Плющихе, где полковник Руднев прятал маленькую заложницу, до арбатского переулка, где находилась мастерская Глеба, было недалеко, и Сиверов быстро добрался до своего убежища. Он торопливо поднялся на мансарду, открыл мудреные замки мастерской, тщательно осмотрел все помещение. Следов незваных гостей, как он и ожидал, не оказалось.