Стратегия Банкрофта

Оглавление

Кондиционер работал на полную мощность – Том не помнил, что оставлял его включенным, – и он протянул руку к регулятору. Однако приборная панель вдруг оказалась где-то далеко, словно все предметы вытянулись. Полуденное солнце, моргнув, начало гаснуть, из чего следовало, что на него набежала тучка. Но только свет все меркнул и меркнул, хотя ни одной туче не по силам превратить день в ночь, – а это определенно была уже ночь, иссиня-черная. Том подумал было о том, чтобы включить фары, затем у него мелькнула еще одна мысль, что от фар все равно не будет никакого толку, и он успел лишь свернуть с дороги и остановиться на обочине, как странная ночная темнота превратилась в непроницаемый мрак. После чего у Тома не осталось больше никаких мыслей.

Темно-синий седан с тонированными стеклами плавно остановился прямо за пикапом. Из машины вышли двое: оба среднего роста и среднего телосложения, с волосами неопределенного оттенка, остриженными не коротко и не длинно, приятные на вид, если не считать длинных лиц с острыми чертами. Движения их были четкие, эффективные. Случайный человек принял бы их за родных братьев – и не ошибся бы. Один из мужчин поднял капот «Доджа» и вытащил из кондиционера пустой плоский баллон. Другой открыл переднюю левую дверь и, задержав дыхание, вытащил из пикапа безжизненное тело. Его напарнику предстояло перегнать грузовичок в Нью-Гемпшир по адресу, который им сообщили; но сперва он помог перетащить труп в багажник седана. Труп тоже вернется домой и останется там, уложенный в какой-нибудь правдоподобной позе.

– Не забывай, ехать придется часа четыре, – сказал первый мужчина, подхватывая труп под мышки.

– С этим ничего не поделаешь, – ответил его напарник. Вдвоем они уложили труп в багажнике так, чтобы он во время движения не перекатывался из стороны в сторону. Мертвое тело Красного Навахо изогнулось вокруг запасного колеса, словно обнимая его. – В конце концов, сам он был не в том состоянии, чтобы садиться за руль.

Глава 8

«Держись, Поллукс, – мысленно просил Белнэп. – Я иду на помощь».

Но путь этот будет не прямой – по причинам, которые Джаред Райнхарт понимал лучше кого бы то ни было.

– Кратчайшее расстояние между двумя точками, – как-то раз заявил Джаред, – нередко оказывается параболой, переходящей в эллипс, за которым следует гипербола.

Он имел в виду, что в мире разведки и шпионажа надеяться на то, что обходные маневры и окольные пути приведут к цели, следует с таким же успехом, с каким можно рассчитывать на прицельный выстрел из старинного мушкетона. Этими словами Джаред предостерегал своего друга. Впрочем, в настоящий момент выбора у Белнэпа не было.

Невзрачное бурое здание внешне напоминало склад. Оно было обнесено примитивной оградой из колючей проволоки, поставленной только для виду, чтобы отпугивать случайных гостей. Въехав в ворота, Белнэп поставил джип прямо перед зданием. На скрытность в данном случае рассчитывать было нечего, и Белнэп даже не собирался пробовать. Подобный подход красноречиво скажет о том, что ему есть что скрывать, что его позиции уязвимы. На самом же деле было что скрывать тем, с кем ему предстояло иметь дело. Успех Белнэпу должны были принести дерзость и решительный подход.

Выйдя из машины, он тотчас же оказался словно в горниле печи и, начиная потеть, поспешил к ближайшей двери. Не к гаражным воротам на массивных петлях, а к белой металлической двери слева от них. Толкнув дверь, Белнэп вошел в здание, и как только его глаза после ослепительного белого сияния снаружи привыкли к тусклому полумраку внутри, он подумал, что попал в лагерь беженцев.

Помещение напоминало пещеру. На полу в беспорядке были разложены спальные мешки и тонкие матрасы. В дальнем конце – ряд открытых душевых кабинок; из подтекающих кранов капала вода. Сильный запах еды: пакетики с дешевым тушеным мясом местного производства. И повсюду подростки – девочки и мальчики, в большинстве своем невозможно юные. Одни сидели, собравшись в кучки, другие дремали или просто лежали, уставившись перед собой невидящим взором. Национальный состав был поразительно пестрым. Кто-то попал сюда из Таиланда, Бирмы или с Филиппин. Были здесь также арабы, уроженцы Центральной Африки, ребятня из индийских деревушек. Несколько человек, вероятно, были из Восточной Европы.

Увиденное нисколько не удивило Белнэпа, но тем не менее вызвало у него приступ тошноты. Молоденькие девчушки, молодые ребята, которых нужда толкнула в сексуальное рабство. Одних продали собственные родители; другие почитали бы за счастье, если бы у них вообще были родители.

К Белнэпу направился смуглый здоровяк с квадратным подбородком в легкой белой хлопчатобумажной рубашке и джинсах с отрезанными штанинами. На поясе у него висел большой кривой нож в ножнах и рация в чехле. Он шел, чуть прихрамывая. Это, казалось, не более чем надсмотрщик. И это было самым отвратительным: хозяевам заведения не приходилось охранять этих подростков, им были не нужны решетки, запоры и кандалы. И Белнэп не смог бы освободить несчастных детей, даже если бы захотел. Ибо истинными оковами, державшими их, была нищета. Даже если бы подросткам предоставили свободу оказаться на улицах Дубая, они рано или поздно попали бы в другое подобное заведение. Единственным их ходовым товаром была физическая привлекательность; все остальное отражало холодную безжалостную логику рынка.

В нос Белнэпу ударил резкий запах химикалий, в котором тонуло зловоние человеческих выделений: зарешеченные сливные отверстия в полу указывали на то, что помещение регулярно окатывается водой из шлангов и обрабатывается каким-нибудь промышленным дезинфицирующим средством. Свиньи на ферме содержатся в лучших условиях.