Вычисление Бога

Оглавление

— И что-то нашли?

— Нет. Нет, так ничего и не нашли. До вчерашнего дня. Конечно, мы сохранили полный спектр на компьютерах. Я его вызвала и запустила программу более обширного поиска, чтобы проверить все звёзды всех типов на расстоянии до пятисот световых лет — форхильнорских световых лет, то есть примерно до семисот двадцати земных световых лет. И программа нашла их след: термоядерный выхлоп на прямой между Грумбриджем и Альфой Ориона.

Это означало ярчайшую звезду в созвездии Ориона, то есть…

— Бетельгейзе? — спросил я. — Ты имеешь в виду Бетельгейзе? Но это же красный сверхгигант, правильно?

В зимнее время я видел эту звезду бессчётное число раз; она образовывала левый рукав Ориона, моего любимого созвездия. Думаю, её название взято из арабского и означает «плечо охотника».

— Да, Бетельгейзе, — сказала Холлус.

— Но ведь никто не стал бы переселяться к такой звезде. У неё не может быть населённых планет.

— Мы так и думали! Бетельгейзе — крупнейшая звезда в ночном небе на наших трёх обитаемых планетах; если бы она была на месте Солнца, её внешний слой оказался бы за орбитой Марса. Она гораздо холоднее, чем Солнце, Дельта Павлина или Бета Гидры; конечно, потому-то она и красная.

— И как далеко Бетельгейзе? — спросил я.

— Четыреста двадцать девять земных световых лет отсюда; от Грумбриджа, конечно, примерно столько же.

— Чертовски далеко.

— Всего лишь полпроцента от диаметра нашей Галактики.

— Всё равно, — сказал я. — Не могу представить, зачем им понадобилось посылать туда корабль.

— Нам тоже непонятно. Бетельгейзе — главный кандидат в сверхновые; она непригодна для того, чтобы основать там колонию.

— Так зачем им туда лететь?

— Мы не знаем. Конечно, можно предположить, что корабль летит куда-то по ту сторону Бетельгейзе или что он планирует воспользоваться ею для дозаправки: с внешних слоёв атмосферы разрежённого красного сверхгиганта собирать водород может быть довольно просто. И, конечно, можно воспользоваться Бетельгейзе в качестве гравитационной пращи — получить прибавку в скорости, изменив угол в каком-то направлении.

— Вы не нашли свидетельств того, что население Грумбриджа выслало и другие корабли?

— Нет. Но, если они хоть на чуть-чуть изменили курс и выхлоп больше не был направлен на их планету, мы бы не смогли их засечь.

— Как давно они запустили ковчег? И сколько времени пройдёт, пока он долетит до Бетельгейзе?

— Измерить межзвёздные расстояния непросто, особенно если нет базы для измерения параллакса. Ковчег в пути не меньше пяти тысяч лет — очевидно, в отличие от нас, обитатели Грумбриджа 1618 так и не разработали термоядерные двигатели, способные разгонять корабли до субсветовых скоростей. Но можно с определённостью сказать: они пролетели больше пяти шестых пути до Бетельгейзе.

Холлус помолчала, раскачиваясь туловищем вверх-вниз, как всегда делала, когда была взволнована.

— Том, ты понимаешь, что это значит? Может быть, твоё предположение верно, и на остальных пяти планетах, где мы побывали, их жители загрузили себя в компьютеры. Но обитатели Грумбриджа так не сделали! Они построили корабль, они до сих пор живы. И этот корабль куда медленнее наших; его можно будет перехватить. А это означает, — сказала она и принялась раскачиваться ещё сильнее, — что мы можем встретить ещё одну цивилизацию!

26

Музей закрылся для посетителей в 16:00; сейчас мы с Холлус вновь шли через выставочный зал сланцев Бёрджесс.

— Я заметила, многие из выставленных окаменелостей — гипсовые слепки, — сказала она.

— Ну, некоторые из них настоящие, — ответил я, указывая на сланцы вокруг нас. — Но мы, конечно, обмениваемся с другими музеями — даём им нужный им слепок в обмен на что-то, нужное нам. Или просто покупаем их слепки.

Я остановился и указал вверх:

— Вот этот экземпляр Tyrannosaurus Rex в галерее Открытий — слепок. А Parasaurolophus — самый популярный слепок; мы только что закончили его для музея в Хельсинки.

— Меня эти окаменелости просто завораживают, — сказала Холлус. — Физических слепков мы не делаем, но для интересующих нас объектов создаём голограммы высокого разрешения. — И, немного помолчав, добавила: — Мне позволят отсканировать эти образцы?

— Ты хочешь отсканировать образцы сланцев Бёрджесс?

— Да, пожалуйста! — попросила она. — Это неразрушающая процедура; она никоим образом не повредит самим образцам.

Я почесал над ухом — где некогда росли волосы:

— Думаю, это можно организовать, но… — тут во мне проснулся прижимистый бизнесмен. — Но, как я сказал, мы обычно обмениваем или продаём наши слепки. Что мы получим взамен?

— Предлагаю в обмен аналогичным образом отсканированную библиотеку аналога кембрийского взрыва на Бете Гидры, — немного поразмыслив, ответила Холлус.

Желание торговаться — третья из пяти стадий Элизабет Кюблер-Росс. Этот тип торгов обычно ничего не даёт, но он по меньшей мере научил меня не сдаваться так просто.

— Ещё я хочу получить такую же библиотеку сканов эквивалента кембрийского взрыва с Дельты Павлина, — сказал я.

Стебельковые глаза Холлус дёрнулись. Я уже усвоил, что такое их движение означает, что она собирается возразить, но настоял на своём:

— В конце концов, вы всё равно поделитесь этими данными с вридами, а потому им тоже придётся заплатить. К тому же мне нужны две копии ваших сканов, поскольку одну мы собираемся передать в Смитсоновский музей.

Холлус немного поразмыслила, а потом стебельки её глаз затрепетали, и она сказала: