|
Оценить:
|
Глинтвейн для Снежной королевы
2
– Твой папа говорил неправильно, – бесцветным голосом заметила на это мама Валя. – Решение о ребенке принимают те, кто в состоянии ребенка зачать и воспитать. Ты не можешь принимать участие в его рождении.
– Но можешь помогать нам ухаживать за маленьким, когда он родится, – поспешил папа загладить неприязнь в тоне мамы.
– Так нечестно, – воспротивилась Лера. – Принимать решение я не могу, а ухаживать могу, да? Давайте заведем собаку и поделим ответственность. Я буду ухаживать за собакой, а вы за ребенком.
– Почему мы все время говорим о собаке?! – повысила голос мама.
– А вы мне так и не ответили! – повысила голос Лера. – Вы хотите ребенка или сдаетесь перед погрешностью? А как же планирование семьи? Он должен был родиться, когда я пойду во второй класс! А перед школой мы по плану должны завести собаку!
Мама Валя вскочила и закричала, взмахнув руками, что ее тошнит от слова «собака». Она задела абажур, и тот резко качнулся, дробя пространство небольшой кухни на асимметричные отрезки освещенного и неосвещенного пространства, и тень от бахромы металась по клеенке, словно призрачные щеточки сновали туда-сюда, зачищая грязную посуду, потемневшую пустую кожуру банана и забытый чай папы Вали в стакане с серебряным подстаканником.
Мама Муму
Мама ушла сердиться в спальню, папа отправился следом – успокаивать ее, а Лера позвонила маме Муму. Уже через пять минут та пришла. В халате, в домашних тапочках, уютно укутанная в пуховой платок, с капельками дождя в пышных волосах, уложенных в высокую прическу с небрежной элегантностью выпадающих шпилек. Мама Муму жила в соседнем подъезде, давно знала родителей Леры и выкормила девочку своим молоком.
– Ну вы, придурки, – заметила она с ходу, едва прикрыв за собой двери спальни. – Отсидели все свое воображение в офисах, да? Неужели нельзя было сыграть с малышкой по ее правилам?
– Ка-ак эт-то? – всхлипывала мама.
– Как это, как это! Да очень просто. Дождаться большого живота, стенать, что сама не справишься, что не к кому тебе обратиться за помощью, бедной, несчастной – папочка на работе деньги зарабатывает; что ты наверняка помрешь при родах, а если не помрешь, то маленький ребенок сживет тебя со света! Да малышка бы первая предложила свою помощь и участие, что, я Лерку не знаю!
– Мы относимся к Валерии с надлежащим уважением и пониманием, и нам совершенно незачем разыгрывать фарс. Мы должны разговаривать с нею, как с равной, – решительно отмел подобное лицедейство папа Валя.
– Ах, как с равной! – рассердилась мама Муму. – Так сказали бы честно, что маменька залетела, несмотря на предохранение, а аборт – дело сложное и небезопасное, тем более что второго ребенка вы все равно планировали рожать через год-другой. Такие вот неожиданности! Что тут сложного? Небось рассюсюкались – «кого ты хочешь, мальчика или девочку?». Сами виноваты! Пять лет делали из нее «пришельца», а когда девочка стала вести себя с естественным эгоизмом гостьи, сразу запаниковали! Зачем нужно было ее учить читать с трех лет и вместо сказок на ночь вести беседы об устройстве мироздания? Нормальный ребенок в ее возрасте с азартом ищет братиков и сестричек в капусте.
– Ей пять лет и семь месяцев, – уточнил папа. – Почти шесть.
– Перестань кричать и скажи, что нам делать, – быстро успокоилась мама Валя.
– Немедленно завести собаку, – не задумываясь, ответила мама Муму.
Мама Валя бросила в нее подушку, но не попала. Папа Валя подушку поднял, и все пошли в кухню пить чай.
– Какой у тебя срок? – спросила мама Муму, не обращая внимания на Леру, устроившуюся с ними за столом препарировать очередной банан.
– Восемь… Восемь недель, – ответила мама Валя, покосившись на дочь.
– Хитрая штука – жизнь, – заметила на это мама Муму.
Щенок
В феврале, когда ночью еще мели торопливые метели, а днем солнце съедало снег и беспощадно обнажало внутренности подтаявших сугробов, мама Муму встретила Леру у детского сада и пригласила в кафе «разговоры разговаривать».
– Лучше у тебя дома. Из кафе я люблю пельменную на набережной, а родители запретили мне туда соваться, – ответила Лера.
– Сказали, почему? – удивилась мама Муму.
– Сказали. Из-за различия социальных слоев. Давай мороженого купим и бананов и пойдем к тебе, – предложила Лера.
– Не надо покупать. Все есть. И мороженое, и бананы, и мармелад с шоколадом.
– Ты же на диете! – покосилась Лера на выступающий живот мамы Муму.
– Вот об этом и будем разговаривать.
Осмотрев уставленный тарелками, вазочками и салатницами с фруктами стол, Лера внимательно посмотрела на маму Муму. Та грустно ей улыбнулась и подмигнула.
– И что, суп не нужно сначала съесть? – осторожно поинтересовалась Лера.
– Хочешь супа?
– Нет.
– Тогда зачем спрашиваешь? Честно говоря, у меня нет супа. Вот все, что есть. Мороженое в холодильнике. Конфеты, мармелад, орешки. Выбирай сама.
– Ага… – задумчиво кивнула Лера, усаживаясь. – У тебя, наверное, проблемы, и психиатр тебе посоветовал себя побаловать, да?
Мама Муму задумалась. Она устроилась в кресле, поглядывая на девочку, набросившуюся на сладкое, потом спросила:
– Что еще за история с психиатром? Давай сегодня ты начнешь первой. Рассказывай.
– Да вроде не о чем, – пожала плечами Лера.
– Расскажи о психиатре. Ты что, довела-таки своих родителей, и они повели тебя к психиатру? Все еще не хочешь ни братика, ни сестрички?
– Не хочу, – замотала головой Лера. – Где собака, спрашивается? Нету собаки! Но психиатр был на другую тему. На физиологическую.
