Шерлок Холмс идёт по кровавым следам

• Предыдущая
• 33/59
• Следующая

Я терпеливо ждал. Когда наконец всё было обследовано должным образом, лицо знаменитого сыщика выражало усталость и удовлетворение.

— Что вам удалось разузнать? — спросил я.

— Наши подозрения в основном подтвердились. Девушка принимает ночного посетителя, который проходит через балконную дверь. Следов взлома нет — вероятно, повинуясь власти гипноза, его впускает сама девушка. Посетитель — высокий мужчина ростом выше шести футов, европеец по происхождению.

— Но как вы можете с уверенностью это утверждать?

— На балконе сохранился тонкий слой земли, просыпавшейся из небольшого вазона с цветами. Эта земля, приставшая к ботинкам посетителя, позволила мне разглядеть слабый отпечаток маркировки его каблука. Расстояние между следами определяет рост. Торговая марка, нанесённая на каблук ботинка, плохо различима, но с помощью лупы я разобрал буквы Б-У-К-О-В.

— Буков?

— Очевидно, Буковина, городок в самом сердце Карпат, расположенный около ущелья Борго.

Меня охватило смешанное чувство восторга и ужаса.

— Дракула! — воскликнул я. — Должно быть, это он.

— Да, Уотсон, — не в силах скрыть ликование, подтвердил Холмс. — Однако вот самая удивительная находка.

Достав из кармана конверт, он высыпал содержимое себе на ладонь. Это были небольшие кусочки засохшей грязи.

— Что в этом такого особенного?

— Эту грязь тоже оставили ботинки незваного гостя, но тем не менее это не земля с балкона. Они гораздо темнее, а значит, попала сюда из региона с недоокисленной почвой. — Холмс растёр кусочки в мелкую пыль. — Это земля с торфяников, если быть более точным, из местности вокруг Чёрного Столба, с которой я весьма близко познакомился, когда разбил там лагерь во время расследования дела Баскервилей. В почве тех мест содержится необычайно много полевого шпата и кристаллов слюды, в точности как в этом образце. — Крепко зажав в кулаке растёртую в порошок землю, он торжествующе поднял руку. — Вы понимаете, что это значит?

— Что Дракула скрывается где-то там, на вересковых пустошах, — сказал я.

— Да, Уотсон. А именно — у Чёрного Столба. И действительно, одна из стоящих там древних каменных хижин могла бы стать превосходным убежищем.

— В таком случае, он уже у нас в руках! — воскликнул я.

Холмс рассмеялся.

— Добрый старый Уотсон, вы, как всегда, оптимист. Пока мы только раскинули над ним сеть и должны вести уверенную игру, не допуская ни единого промаха — слишком высоки ставки.

— Каким будет наш следующий шаг?

Мой друг взглянул на карманные часы.

— Мы должны засветло добраться до Чёрного Столба и вернуться обратно. Возможно, именно там нам удастся положить конец этому мрачному делу.

Глава шестнадцатая
НА ВЕРЕСКОВОЙ ПУСТОШИ

Не прошло и часа, как мы с Холмсом уже сидели в старомодной линейке, которая громыхала по извилистой, ухабистой дороге, уходящей в глубь вересковой пустоши.

Просьба одолжить экипаж и наш внезапный отъезд ещё больше сбили Гарднера с толку. Он беспомощно смотрел на Холмса, который снова пытался уверить его в том, что все наши действия направлены на спасение жизни мисс Хантер.

— Не сомневайтесь, — сказал Холмс, занимая место извозчика, — что мы с Уотсоном вернёмся к вечеру, чтобы дежурить у кровати девушки, когда стемнеет.

Гарднер молча кивнул. Мы оставили его стоящим у ворот академии — высокая сутулая фигура с нервно сжатыми руками.

— Боюсь, эта история совсем сломила его, — заметил Холмс, когда здание академии скрылось из виду.

— Возможно, если бы мы могли рассказать ему все факты этого дела… — начал я.

— Они не только смутили бы его и без того усталый и помрачённый рассудок, но и подтолкнули к необратимому безумию. Вспомните, чего стоило нам заставить себя поверить в существование восставших из мёртвых! Едва ли можно ожидать, что Гарднер разделит с нами эту веру. Уж лучше позволить ему считать, что девушка страдает от какой-то редкой болезни. А правда должна оставаться нашей ужасной тайной. — Холмс был категоричен, как всегда.

Он спокойно и уверенно управлял лошадьми на изрытой ухабами дороге. Поднявшись на пригорок, мы проехали по узкому мостику и продолжили путь вдоль берега шумного ручья, пенясь и грохоча мчащегося между замшелых валунов. Осенние цвета последней листвы на редких деревцах по обочинам дороги постепенно сменялись тускло-серой зимней окраской вересковой пустоши.

Ледяной ветер насквозь пронизывал полы моего тёплого пальто. Холмс, казалось, не замечал холода. Погруженный в свои мысли, он сдвинул брови и продолжал править лошадьми. Дорога становилась всё хуже и хуже.

Вскоре впереди замаячили знакомые очертания Чёрного Столба. Вокруг было пустынно и тихо. Потревоженный нашим приближением, из папоротника вспорхнул и взмыл ввысь кроншнеп, быстро превратившийся в едва различимую точку в зеленовато-сером небе.

За милю до Чёрного Столба нам пришлось сойти с линейки и проделать остаток пути пешком. Привязав лошадей к чахлому деревцу, Холмс вынул из задней части экипажа саквояж Ван Хельсинга.

— Этот путь подойдёт нам лучше всего. — Он указал на ведущую к Столбу еле заметную тропинку в папоротнике.

Холмс шёл впереди, с лёгкостью меряя каменистый склон большими, уверенными шагами. На полпути к вершине он остановился, дожидаясь меня. Несколько мгновений мы стояли рядом, оглядываясь по сторонам. Холмс молча указал на запад, и я увидел поодаль поместье Баскервилей — угодья, хозяйственные постройки и сам замок, который почти сливался с крапчато-серым простором пустоши. Замковые окна, подобно тёмным пустым глазницам, мрачно смотрели прямо на нас.

• Предыдущая
• 33/59
• Следующая