В объятиях тирана

Оглавление

Шесть раз! Говард не был большим специалистом в подобных вопросах, однако это показалось ему уже слишком. Неужели у Кристины проблемы с беременностью? Однако делиться своими подозрениями с Огастесом он не собирался — расстроенный донельзя отчим и так совершенно не соответствовал образу несокрушимого столпа бизнеса.

Но нельзя же было ожидать, что Кристина вечно будет оставаться девственницей. Пожав плечами, Говард заставил себя улыбнуться.

— Надеюсь, для вас не новость, что Кристина отнюдь не единственная незамужняя беременная женщина на свете. Кроме того, она сможет подарить вам наследника, которого вы всегда желали. — Что в свою очередь позволит мне сорваться с крючка, подумал он, стараясь увидеть положительные стороны ситуации. У Огастеса начало входить в привычку дважды в год предлагать Говарду бросить свое дело и возглавить его империю.

Оценив резонность этого замечания, Огастес заметно приободрился, но затем лицо его вновь вытянулось.

— Но теперь ей понадобится муж… — сказал он, бросая на собеседника вопросительный взгляд.

Говард с трудом удержался от вертящегося на языке ядовитого ответа. Мужчина, оказавшийся настолько безответственным, чтобы сделать девушке ребенка, вряд ли подходил на роль мужа.

— Но кто, — осторожно спросил он, — отец ребенка?

— В том-то и дело, Говард, что я не имею ни малейшего понятия. В этом чертовом детективном агентстве клянутся, что у нее нет постоянного приятеля. Разумеется, она время от времени встречается кое с кем, но не более того.

Значит, случайное знакомство, может быть, даже не одно… Как это глупо со стороны Кристины! Хотя она отнюдь не первая девушка, пустившаяся во все тяжкие, ускользнув из родительского дома. Не исключено, что ей самой точно неизвестно, кто отец будущего малыша.

— Никакой надзор не может быть абсолютным, Огастес.

— Что ж, кем бы он ни был, сейчас его, кажется, с ней нет. — Это известие вызвало у Говарда всплеск глухого раздражения; он с удовольствием побеседовал бы с негодяем с глазу на глаз.

— Мать уже знает?

— Нет, я пока ей ничего не сообщил. Дело в том, Говард, что мне бы хотелось…

— Чтобы это сделал я, — догадался Говард по возникшей неуверенной паузе. — Хорошо, если вы полагаете, что это должно исходить от меня…

— Собственно говоря, я хочу попросить тебя о большем. Ты знаешь, что я отнюдь не ретроград, но, что бы там ни говорили люди… ребенку необходимы добропорядочный, легитимный отец и незапятнанное имя.

Частично согласный с ним Говард молча кивнул.

— Я хочу и смогу дать моему внуку все, что только возможно за деньги…

— Не сможете, если Кристина не изменит своего поведения, — сухо возразил Говард.

Скандал разразится неимоверный. Отрицание Кристиной своего привилегированного положения в обществе было абсолютным и, принимая во внимание ее упрямый нрав, доходило до фанатизма.

— Кристина не должна узнать, что я имею к этому какое-либо отношение! — воскликнул Огастес, в возбуждении вскакивая с кровати.

— Не должна знать? — переспросил Говард, обеспокоенный краской, бросившейся в лицо отчиму. Интересно, давно ли тому мерили давление?

Обычно он предпочитал не лезть в дела других людей, и сам ненавидел доброхотов. Однако Огастес слишком много значил для его матери, а так как отчим никогда не занимался собой — пил, курил и весил килограммов на десять больше чем надо, — то казался верным кандидатом в инфарктники.

— Видишь ли, Говард, я надеюсь, что ты женишься на Кристине и дашь свое имя ее ребенку.

Это могло быть только шуткой. Но, внимательно вглядевшись в лицо отчима, Говард не обнаружил на нем ни тени улыбки.

— Вы хотите, чтобы я — что?..

— Понимаю, на первый взгляд это выглядит несколько… экстравагантно… — Встретившись взглядом с пасынком, Огастес неуверенно пожал плечами. — Может, даже и на второй взгляд… Но если подумать, все не так уж страшно. Ты ведь ни с кем в данный момент не связан?

— Мне только тридцать два, Огастес, и я еще не окончательно оставил всякие надежды… — Не говоря уже о том, что он вполне наслаждался своей холостяцкой свободой.

— Кроме того, разве я не тот самый человек, которого вы недвусмысленно отвергли несколько лет назад?

Старик покраснел.

— Тогда было совсем другое дело. Ей еще не исполнилось и семнадцати, а ты…

— А я был не слишком заинтересован в том, — продолжил за него Говард, — чтобы меня сочли человеком, способным соблазнить совсем еще девочку.

— Что ж, и надо признать, что ты совсем не тот человек, которого я нахожу для нее подходящим. Не то чтобы я не признаю твоих заслуг…

— Это сильно повышает мое мнение о себе самом. — Саркастическое замечание пасынка заставило Огастеса нахмуриться.

— Если бы Кристина поступила бы тогда в университет, то очутилась бы среди людей достойных. Людей, запятых более высокими материями, чем делание денег…

— Но которые с радостью воспользовались бы вашей щедростью, — перервал старика пасынок, за что был награжден недовольным взглядом, который он, впрочем, проигнорировал.

— Мой зять — профессор… Да, за званым обедом это звучало бы неплохо, — усмехнулся Говард. — Господи, какой же вы сноб, Огастес. Не хочется разрушать наши иллюзии, по подобные представления о современных академических кругах устарели лет на сто. Когда дело касается больших денег, эти люди не менее суетны, чем простые смертные.

— Что ж, все это давно уже позади. К тому же, если хочешь знать, — признался Огастес, — тогда меня гораздо больше беспокоило, как бы она не соблазнила тебя… Кристина угрожала мне этим.