|
Оценить:
|
Песня для любимой
3
Кэрол нашла ключи и подошла к ярко-красному «мустангу».
— О! Это твой? — простонала Мадлен, для которой этот день явно был урожайным на шокирующие новости. Сама она ездила на темно-синем «бьюике» и не помышляла о большем.
— Садись, — небрежно кивнула Кэрол, открывая дверцу. — Нас ждет «Пляшущий енот». Если, конечно, он еще жив.
— Кто ждет? — не поняла Мадлен.
— Не важно… Надеюсь, сама увидишь… — загадочно улыбнулась Кэрол, поворачивая ключи в замке зажигания.
— «Пляшущий енот», — прочитала Мадлен неоновую вывеску и поморщилась. — Что за странное название?
Кэрол не ответила. Она с замиранием сердца разглядывала до боли знакомые буквы вывески… Смотрела на витрину, где была выставлена старая гитара, на деке которой красовались автографы музыкантов, в разные годы игравших на сцене этого клуба… На двери, стилизованные под вход в салун времен Дикого Запада… Как долго ее ноги не переступали этот порог, за долгий срок своего существования, отлакированный сотнями — нет, тысячами подошв…
— Вот я и дома, — тихо прошептала Кэрол и шагнула в полумрак коридора.
Заинтригованная Мадлен последовала за ней.
Небольшой, уютно освещенный зал был разделен невысокими деревянными перегородками, дробившими его на отдельные уголки, в которых расположились столики и стулья. Несколько рядов столов стояли и перед деревянным помостом — сценой, на которой возвышалась ударная установка.
Вечер неторопливо опускался на город. До начала ежевечернего концерта оставалась еще пара часов, и в зале были свободные места. Из колонок лился негромкий блюз, развлекая слушателей в преддверии настоящей живой музыки.
Мебель, стены, полы, светильники — все было выдержано в греющем душу стиле добротной старины, и только музыкальные инструменты, развешанные по стенам, и фотографии звезд добавляли ярких пятен в эту уравновешенную палитру.
Кэрол подвела приятельницу к одному из столиков, откуда была прекрасно видна сцена, но подальше от динамиков.
— Здесь нам будет вполне удобно, — пояснила она. — Мы сможем спокойно поболтать, а потом посмотреть выступление.
Они сели друг против друга, вполоборота к сцене, и принялись листать меню в толстом кожаном переплете.
— Что будем заказывать? — Официант с вежливой улыбкой ждал, когда дамы сделают свой выбор. Он не узнал Кэрол, а она — его. Это был совсем молоденький парнишка, наверное, он работает здесь недавно.
— «Вечернюю лагуну», — выпалила Мадлен.
— Кампари и грейпфрутовый сок, — добавила Кэрол.
В ожидании заказа Мадлен оценивающе оглядывала помещение.
— Уютно, — наконец заключила она. — Но как-то непривычно. Не похоже на те рестораны, в которые мы иногда ходим с мужем. Здесь как-то… — Загадочно, что ли. Как будто вот-вот произойдет нечто особенное, какое-то… — Она покрутила пальцами. — Какое-то таинство для посвященных. Почему ты решила пойти именно сюда?
— Здесь начинал свою карьеру Майк Стрейнджерс, который тебя так интересовал, — полуприкрыв глаза, задумчиво ответила Кэрол. — А потом и Джим-Джей Петерсон, ныне известный гитарист, наш с тобой бывший однокурсник.
— Ух, ты! Правда? — Теперь Мадлен глядела вокруг совсем другими глазами. Сейчас это был не просто музыкальный клуб, это было место, связанное с именами знаменитостей, и она заметно оживилась. — Так ты мне расскажешь?
Кэрол сделала небольшой глоток кампари из запотевшего стакана, принесенного незнакомым официантом, откинулась на спинку стула, и память услужливо понесла ее по волнам времени. Каких-то лет семь назад она и знать не знала о том, что в их тихом городке есть этот клуб, в обшитых деревом стенах которого ее юное сердце узнает, что такое любовь, чтобы позже понять, что такое горечь разлуки.
1
— О, Кэрол, хорошо, что я тебя встретил. — Джим-Джей Петерсон, чернокожий юноша с копной непослушных смоляных кудрей, приветливо помахал ей рукой. — Иди скорей сюда, хочу тебя кое с кем познакомить.
В любой другой момент Кэролин с радостью поболтала бы со старым приятелем — они дружили со школьной скамьи. Но теперь, глядя на собеседника Джим-Джея, златокудрого незнакомца, словно сошедшего с небес, Кэрол смутилась и попыталась проскочить мимо, пролепетав что-то вроде «извините, я спешу». Ей казалось, что она и слова не сможет вымолвить при юноше, который настолько ее очаровал.
Но он обернулся и так тепло и искренне улыбнулся Кэрол, что краска, готовая залить ее лицо, передумала это делать.
— Знакомьтесь, — сказал Джим-Джей. — Кэролин Смит, моя подруга детства, чудно играет на барабанах и кастрюльках. Майкл Стрейнджерс, он же — Майк, гитарист и автор песен.
Кэрол ответила на рукопожатие своего нового знакомого — у него оказалась очень теплая, даже горячая ладонь. Майк смотрел на Кэрол с интересом: похоже, Джим-Джей много о ней рассказывал, и рассказывал с восхищением. Да и внешность рыжеволосой девушки мало кого оставила бы равнодушным.
Особенно его тронула ее прозрачная кожа, которую с легкостью заливал румянец, и выражение невинности на лице. На первый взгляд было трудно поверить, что эта пай-девочка, спешащая с книгами на лекции, играет в рок-группе.
Смущение быстро оставило Кэрол. С каждой минутой Майк нравился ей все больше. Джим-Джей болтал без умолку, а Кэрол и Майк смотрели друг на друга и улыбались. Она уже забыла о том, что очень хотела попасть на эту лекцию. В конце концов, они не в школе, и она сама выбирает, когда идти на занятия, а когда можно и пропустить.
