Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых

Оглавление

— Сволочи! — прохрипел сдержанный на эмоции профессор.

— Еще один мертвый вагон, — покачал головой Стрелов. — Надо освободить проходы, затащить тела в купе и закрыть их. К вечеру здесь будет стоять такой смрад, что не пройдешь.

— Отличная среда для распространения инфекции! — в отчаянии воскликнул профессор. — А главное — кровь. Море крови. Лучшая среда для выживания и распространения микробов. Если среди пассажиров этого вагона был хотя бы один зараженный, вагон превратится в чумную бомбу. Вирус окрепнет и его уже ничто не остановит. Мы все погибнем в течение нескольких часов. Сколько у нас осталось хлорки?

— Шесть мешков, — доложил Лыков.

— Слишком мало. Сколько трупов?

— Около тридцати.

— Их надо складывать в одно купе, класть штабелями и пересыпать хлоркой.

— Не войдут. Хоть до потолка клади.

Из тамбура послышался выстрел, дверь распахнулась, н пороге появился лейтенант и двое автоматчиков.

— Ложись! — приказал Стрелов.

Команду поняли все. Раздались две автоматные очереди. Пули просвистели над головами и разнесли дверь с противоположной стороны вместе с появившимися там охранниками. Очереди затихли. Люди с белыми повязками подняли головы, но ничего не могли понять: лейтенант, да не тот, и солдаты с ним странные. Один слишком молод, другой слишком стар.

— Вы кто? — спросил Лыков.

— Они из моего вагона, — признался Гавриков. — Два переодетых зека, которых Яшка не добил, и новенький. Сам напросился, дурак. Только выйти теперь не может.

— Три вагона позади нас лишились охраны. Оружия у нас теперь навалом, — подходя, громко чеканил Вася Муратов. — А здесь что творится?

— Люди хотели пить, вот их и напоили собственной кровью, — пояснил Стрелов. — Надо освобождать поезд от трупов. К ночи этот вагон превратится в бомбу.

Муратов все понял.

— Согласен. Но у меня есть свой консультант, — он кивнул на Фому. — Пока мы не минуем Новосибирск, поезд должен выглядеть так, как выглядел, и не вызывать подозрений. До Омска рукой подать, если там что-то заподозрят, пустят по следу войска, прочешут всю тайгу. Среди пассажиров много детей и стариков, они далеко не уйдут, погибнут, как эти. Придется на время затихнуть. После поворота на юг пойдем в наступление.

— Что значит в «наступление»? — спросил профессор. — Как вы себе это представляете?

— Не знаю. Наша задача — остановить поезд и высадить людей.

— Стоп-краны отключены, — доложил Лыков, — они не сработают. К паровозу не подберешься, дверь переднего вагона забита железными щитом. К тому же с машинистом едут радист, офицер и двое автоматчиков. В случае нештатной ситуации радисту хватит минуты, чтобы передать командованию сигнал тревоги. Врасплох их не застанешь. Муратов повернулся к старику.

— Думай, Фома. С одной стороны — солдаты, с другой — чума подступает. Ищи выход!

На каких-то участках шоссе подходило вплотную к «железке», и Антон притормаживал, ожидая появления поезда. Когда эшелон с забитыми окнами вырисовывался на горизонте, машина трогалась. Он узнавал паровоз по «морде». В отличие от обычных, у него на котле вместо звезды были буквы «СВП» и обод был покрашен не в белый цвет, а в синий.

— Мы его преследуем, но ничего не делаем, — нервничала Таня.

— Чтобы точно знать, в каком месте и в какое время он появится, я отмеряю расстояние по спидометру, Танюша, и определяю скорость поезда.

— Но ты же не знаешь, сколько времени он простоит в Омске, — возразила Ирина.

— Нисколько. Через центр его не погонят. Мы обойдем

город по ветке для грузовых перевозок, потом мост через Иртыш. Состав свернет влево, на юг. Мы срежем путь, нам нужен другой мост, обычный, а не железнодорожный. Так вот, я должен знать точно, когда поезд подойдет к первому переезду, там я сумею его остановить.

— Как, Антон? — спросила Таня.

— Думаю, на месте будет видно. Помолчали.

— А что тебе теперь будет, Антон? — тихо спросила Ирина. — Ты же уехал на генеральской машине.

— На железной дороге чрезвычайное происшествие, такая ситуация приравнивается к военному положению, а по правилам военного времени мне грозит расстрел. Если у кого-то хватит духа остановить машину генерала.

Таня вздрогнула.

— Тебя расстреляют?

— Если вернусь, то наверняка поставят к стенке. Майор доложит генералу о том, что видел меня на переезде, а мне там делать нечего. Значит, я ваш соучастник.

Стемнело. Антон включил фары.

— Нас догонят? — с опаской спросила Таня.

— Нет. Зачем? Нас будут встречать в Омске. Всем понятно, куда мы едем. Но нам Омск не нужен, мы его объедем.

— Что же ты дальше делать будешь, герой? — с тревогой спросила Ирина.

— В мечтах? Женился бы на Тане, а так подамся в Москву. Там идут большие стройки. Новую столицу возводят, лучше прежней. Я ведь ее только на картинках видел, хочу перед смертью увидеть воочию. А может, пронесет, сейчас многие деревенские на стройки вербуются, у них даже паспортов нет. Со слов записывают.

— А может, я и соглашусь выйти за тебя замуж, — покраснев, сказала Таня.

— Я был в поезде, Танюша, и слышал, что тебя там ждет жених, — грустно покачал головой Антон.

— Жених еще не муж, — сказала Ирина, — и потом, она не за женихом поехала, а от родителей сбежала. Да и на Ромео и Джульетту они не очень похожи. Ты со мной согласна, Танюша?

— Генерал позволит казнить своего адъютанта? Он к тебе плохо относится? — сменила тему Таня.

— Сынком называл. Но он службист, ради дела себя не пощадит.

— А как ты к нему попал, Антон? — спросила Ирина. — Ты так молод, а уже…