Нарочно не придумаешь

Оглавление

— Память тебе не изменяет, устало ответил Алан. — Но, поверь, ни Изольда, ни кто другой не вызывал во мне даже подобия тех чувств, которые вызвала сегодняшняя эта девушка.

С минуту Питер пристально всматривался в лицо друга. По его глазам было видно, что его мысли работают в напряженном темпе.

— Раз так, — произнес он наконец, — то ты непременно должен с ней еще раз увидеться.

Алан взглянул на друга с благодарностью, будто с того самого момента, как начал рассказывать о сегодняшнем чудесном происшествии, мечтал услышать от него именно эти слова.

— Ты и вправду так считаешь?

— Естественно. — Питер тряхнул коротко стриженной головой.

— Но где я смогу с ней увидеться? — спросил Алан задумчиво.

— Как это где? Само собой, в галерее! — Питер усмехнулся и дружески хлопнул Алана по плечу. — Ты точно влюбился, старик. Вот и соображать стал на удивление туго. Я бы на твоем месте позвонил в галерею завтра прямо с утра. Спросил бы, когда в следующий раз экскурсию будет вести эта Энн, пошел бы на эту экскурсию и при первой удобной возможности завязал бы с Энн не касающийся Генри Мура разговор.

— Да, но… — пробормотал Алан, глядя в одну точку и водя по подбородку пальцем. — Я ведь ровным счетом ничего о ней не знаю. Вдруг она замужем и у нее куча детишек?

— Во-первых, если речь действительно идет о том самом редком случае, то вам не помешает ни муж, ни детишки, — тоном знатока ответил Питер. — Во-вторых, не торопись с выводами, пока ничего не выяснил. — Его лицо расплылось в загадочно-довольной улыбке. — А в-третьих, если ты упустишь этот шанс, то, чует мое сердце, никогда не познаешь, что такое семейное счастье.

— Эй, при чем здесь семейное счастье? — с шутливым возмущением спросил Алан. — Связывать себя с кем бы то ни было брачными узами я не желаю. Я не создан для семьи!

Питер в ответ на это заявление рассмеялся. А Алан почувствовал вдруг себя как никогда комфортно и радостно.

— Ладно, хватит об этом. Пошли прогуляемся по берегу, я давно мечтал побродить по этим местам. — Он хотел придать лицу строгости, поэтому, поднимаясь из-за стола, сдвинул брови, но губы растянулись в предательски счастливой улыбке.

Питер понимающе усмехнулся, тоже встал и, когда они направились в сторону озера, по-братски положил руку на плечи Алана.

— Что ж, пойдем. Мечты, во что бы то ни стало, следует претворять в жизнь.

3

Следуя совету Питера, Алан позвонил в галерею на следующий же день. Ему ответила администратор. Несмотря на то, что он с вечера продумывал, как сформулировать вопрос, когда у него спросили «чем вам помочь?», все подготовленные слова как будто выветрились из головы.

— Я… Гмм… Вчера я был в вашей галерее на экскурсии, — запинаясь, произнес он, мысленно ругая себя за дурацкую робость, которой никогда, даже в раннем возрасте, не отличался. — Она началась в десять утра. Мне бы хотелось узнать, когда можно попасть еще на одну экскурсию к тому же экскурсоводу.

— В нашей галерее проводится по несколько экскурсий одновременно, чтобы назвать дни и часы работы конкретного экскурсовода, я должна знать его фамилию, — вежливо ответила администратор.

— Фамилию я, к сожалению, не запомнил, — сказал Алан, охваченный тревогой. — А ее имя, по-моему, Энн.

— Одну минутку.

Последовала пауза, за время которой Алан успел дважды прочесть про себя единственную молитву, которую с детства знал наизусть. Для чего он это делал, сам не понимал, ведь в Бога почти не верил.

— У нас работают два экскурсовода по имени Энн, — тем же учтивым тоном сообщила по прошествии некоторого времени администратор. — Энн Рой и Энн Голдстоун.

Лоб Алана покрылся испариной. Он сознавал, что занимается глупостями, не достойными тридцатитрехлетнего мужчины, что если продолжит этот разговор, то поставит себя в еще более нелепое положение, но остановиться уже не мог.

— У той Энн рыжие волосы, — произнес он решительно. — И на вид ей лет двадцать пять.

— Минутку. — По голосу администратора Алан понял, что та улыбается.

Секунду спустя он услышал, как она спрашивает у кого-то, что за рыжеволосая Энн лет двадцати пяти проводила вчера с десяти утра экскурсию. Последовала пауза, потом какой-то другой женский голос, более низкий и более отдаленный, произнес «Голдстоун».

— Алло? Это была Энн Голдстоун, — сказала администратор в трубку. — Она работает только по субботам.

— Только по субботам? — переспросил Алан, отказываясь верить в то, что ждать ему придется почти целую неделю.

— Да. Если вы желаете попасть на экскурсию именно к Энн Голдстоун, ждем вас двадцать второго июня.

— Спасибо. До свидания.

— Всего хорошего.

Положив трубку, Алан зажмурился, прижал ладони к лицу и просидел так минуты три. Ему казалось, он вот-вот вступит в новую эру, вот-вот заживет совсем иной, более яркой, светлой, наполненной смыслом жизнью. И от этого ему было немного не по себе.

Оторвав руки от лица, Алан вскочил со стула, подстегнутый приступом ребяческой радости.

— Подумаешь, неделя! Даже не неделя, а каких-то шесть дней!

— Ты уверена, что поступила правильно, подружка? — спросила Верити, усаживая на кровать с изогнутыми резными спинками огромного плюшевого медведя — подарок Энн на двадцатилетие от родителей. Она не расставалась с ним все прошедшие с тех пор семь лет.

Энн оглядела небольшую спальню уставшим, но умиленным взглядом, повернулась к Верити и кивнула.

— Уверена. Рано или поздно это должно было случиться.