Стопроцентная блондинка

• Предыдущая
• 10/91
• Следующая

Впереди катился измазанный шоколадом трехлетний Эдик. Затем в дверном проеме возникли близнецы Леша и Антоша. Замыкал процессию глава семейства. Рекс прыгал, обалдев от счастья, и сдавленно тявкал. С тех пор как в доме появился младенец, в семье были резко ограничены некоторые завоевания демократии – свобода слова, например. Рексу запрещалась лаять под страхом смерти.

А дети были выдрессированы гораздо хуже овчарки. Они не сдерживали эмоций.

– Что мы будем есть?! – закричал Эдик.

– О, братан, привет! – сунулся к кулечку с младенцем Антон.

– Сначала помой руки, – зашипела Мария.

– Мама, у меня штаны порвались, – обрадовал Леша.

– А у меня в кроссовке дыра. Вода попадает, – сказал Антон.

– Жаловались на Эдика, – сообщил майор. – Кормил девочек из старшей группы поганками.

– Супергрибочками, – уточнил Эдик. – Угощайтесь, мэм. Пожалуйста, мэм. Благодарю, мэм.

– Нужно собрать природный материал и завтра отнести в садик: листья рябины, дуба, березы, а также шишки, желуди, каштаны, побеги бамбука…

– И дохлых гусениц, – добавил Антон. – У меня есть пять штук. Вот, смотрите.

– …дети будут делать осеннее панно, – закончил майор.

– Осеннее панно! Как трогательно, – вздохнула Мария. – Только где мы возьмем на ночь глядя желуди и каштаны?

– Мама, ты зашьешь мне штаны? Или дай другие.

– А в каких кроссовках я пойду завтра?

– Господа, не толпитесь! Пожалуйте на фуршет! (Эдик.)

– Мама, пойдем косить бамбук!

– А что мы будем есть?

– Маш, ты чего-нибудь успела сварить?

– Алло, это девять-один-один. Что случилось, мэм? Убийство? Выезжаем! (Эдик.)

Насте хватило трех минут. Через три минуты у нее перед глазами замельтешили черные мушки.

Иметь детей вовсе не трудно.

Одно удовольствие.

– Знаете, – сказала Настя, – я, пожалуй, приготовлю вам изысканный ужин. Зря я, что ли, парилась на кулинарных курсах в «Ритце»? Так, что у нас в холодильнике?

В холодильнике красовалась банка сцеженного Машиного молока и кусок сервелата. Зато в морозильнике нашлись четыре упаковки вареников.

– Вареники с картошкой вас устроят?

– Да-а-а! – закричали дети и майор, перманентно измученные голодом.

– Вообще-то не рекомендуется употреблять в пищу замороженные продукты. Особенно детям.

– Наши дети едят и не такое, – вздохнула Маша. – Этой осенью они съели полпесочницы и три тонны жухлой листвы.

– Да? Ну, тогда я ставлю воду.

Через десять минут изысканный ужин был готов.

Глава 4
Все на баррикады! (Вернее, на работу)

Атмосфера чужой квартиры усугубляла Настины мучения. Требовалось чем-то заняться, чтобы избавиться от тоски. Но на работу она не ходила, попросив у Жоры Бердягина отпуск без содержания: не хотелось демонстрировать коллегам свою тотальную растерзанность.

Оставался один выход – заглянуть к Марии. Настя практически переселилась к Здоровякиным. Маша не протестовала. Она тоже испытывала нехватку общения. Если Стасик и планировал стать великим оратором, он пока держал замысел в тайне. Сейчас Мария общалась с ребенком в одностороннем порядке – в лучшем случае он произносил загадочное слово «пррркххх».

А у Насти обнаружилось замечательное свойство. Она не долго просидела на кухне, оповещая мир о жестокости Михаила Платонова. Вскоре она ощутила потребность занять чем-то руки. И с тех пор постоянно что-то делала. Даже если это было проявлением нервного тика – Маша только радовалась. Немного корыстно, разумеется.

Квартира Здоровякиных еще не оправилась от переезда. Настя постепенно разобрала коробки, составила в шкаф книги, рассортировала одежду, разложила игрушки. Она три раза варила борщ. К кастрюле всегда выстраивалась очередь за добавкой. Ее картофельное пюре было исключительно воздушным. А как ловко она управлялась с шваброй! Чудо-девушка.

В принципе Анастасии следовало заняться собственным жильем. Но по какому-то недоразумению там не было Машиных ушей. А Насте просто необходимо было выговориться.

Увидев Машин эквилибр с утюгом, Настя решительно забрала у неумелой подруги опасный электроприбор.

– Кто же так гладит! – возмутилась она. – Да ты убьешься! И смотри, здесь складку оставила, и здесь. А Илюшины рубашки? Почему ты их отложила в сторону?

– Сам погладит. Нельзя развращать мужика, – объяснила Маша. – Мне пеленок хватает.

А Настя гладила мужские рубашки с благоговением.

– Он идиот и подлец, – сделала вывод Мария. – Как он посмел от тебя отказаться?

– Встретил настоящую любовь, – с горечью усмехнулась Настя. – Я вот подумала… Даже если эта рыжая девица обманывает Мишу, его-то чувства искренни. Он испытывает страсть, он любит. Сейчас и ее. А я – пройденный этап. И осталась ни с чем. Ни мужа, ни ребенка, ни мечты, ни социального статуса.

– А что там с социальным статусом?

– Как – что? Совсем недавно я была роскошной подругой успешного предпринимателя. А теперь? Одинокая и нищая старая дева.

– Ну, молодец. Особенно мне нравится термин «старая дева» в приложении к твоей персоне. Ты себе не польстила, а? И почему «нищая»?

– Почему? У меня однокомнатная в дальнем районе и бэушный автомобиль. А раньше я жила в центре, в двухсотметровых апартаментах.

– Ну и что? Посмотри на ситуацию с другой стороны. Ты не одинокая и нищая старая дева, а молодая, свободная девушка, с собственным жильем и автомобилем, с перспективной работой и классной зарплатой. Кстати, о работе. Ты уверена, что в «Люкс-Консалтинге» по тебе не соскучились?

– Думаешь, пора на работу?

– А как же! – возмутилась Мария. – Тебя, наверное, хотят уволить. Ты злостно игнорируешь службу.

• Предыдущая
• 10/91
• Следующая