Обитель ночи

• Предыдущая
• 36/90
• Следующая

Он уже плакал, и слезы смешивались с потом. Херцог посмотрел почти не видящими глазами вверх. Над головой колышется зеленый купол джунглей — или это ели баварских Альп? Он не понимал. Доктор вытер его лоб, и Антон проговорил:

— Это правда. Все, что я рассказал, правда. Вы мне верите?

Помощник настоятеля мрачно взглянул на доктора, и тот в ответ посмотрел на него. Все молчали. Херцог в бреду обливался потом и рыдал, но в некотором смысле, думал помощник, становился все более адекватным, несмотря на этот удивительный рассказ.

— Мы вам верим, — мягко ответил помощник настоятеля, и Херцог обратил на него взгляд ярко-голубых глаз, подернутых пленкой влаги.

— Тогда я должен вам сообщить, что Кениг был вовлечен в заговор с целью убийства Гитлера. Когда к нему домой приехала тайная полиция, прошло всего три дня после его свадьбы. Не хватило времени даже зарегистрировать брак в городской ратуше — гестаповцы буквально вырвали его из рук Анны. Ему предоставили жуткий выбор: либо Аушвиц, либо русский фронт. На следующий день Кенига в звании лейтенанта сбросили с парашютом в «котел» к западу от Сталинграда, где находились окруженные немецкие войска. В подчинении у него было одиннадцать молодых солдат, все не старше восемнадцати. Последний раз его видели живым, когда он на заре вел своих солдат в атаку. Они пытались отбить у русских нижний этаж брошенного магазина… Один из миллионов погибших в страшной мясорубке восточного фронта…

Рассказ отнял у Антона Херцога последние силы, и он устало замолчал. Заикаясь, потрясенный помощник настоятеля спросил:

— Получается, Феликс Кениг унес собой в могилу мечту о Шангри-Ла?

Херцог тяжко вздохнул, обессилено пожал плечами и ответил:

— Нет, вы не понимаете. Он все передал мне, он учил меня «Книге перемен». Я обещал ему, что тоже отправлюсь в Шангри-Ла. Кениг был моим отцом…

22

Господи, ну что же делать? Столько всего произошло за такое небольшое время. Мир Нэнси перевернулся с ног на голову. Всюду, куда бы она ни обратила взгляд, появлялись новые загадки. Нью-йоркская жизнь казалась ей сейчас однообразной и скучной. Никогда прежде она не чувствовала в себе столько энергии и сосредоточенности.

Нэнси взглянула на часы: восемь вечера. Чтобы попасть в Тибет втайне от властей, она должна успеть на самолет, до вылета которого оставалось четыре часа. Не было смысла лгать себе, что ее не тянуло туда. Бесцеремонность и незаконность ареста, отсутствие поддержки от Дэна Фишера, письмо Херцога, шанс попасть в историю и трагическое положение невесты Херцога все толкало ее на поиски Антона. И тем не менее она никак не могла решиться. Аргументы и логика Кришны были сильны. Не так просто очертя голову броситься за Херцогом в Тибет, если вообще был смысл искать его именно там. Дэн дал ей четкие указания: оставаться в Дели и готовить материалы на индийские темы. Полиция выпустила ее с условием никуда из города не выезжать. Нэнси всегда принимала решения быстро, но никогда еще не занималась столь опасными делами.

Кришна вышел кому-то позвонить. Нэнси слышала его голос из кабинета, но слов не могла разобрать. Она почувствовала себя одинокой и беспомощной.

Что-то не давало ей полностью расслабиться и разобраться в себе. Нэнси не могла забыть об Антоне Херцоге. Ее приводило в недоумение то, что его бросили, но изумляла и глубина собственной привязанности к нему. Куда проще было бы отдать его судьбу в руки Дэна и полиции. Она восхищалась Херцогом, но он не был ей другом и вряд ли нуждался в том, чтобы еще один человек присоединился к его поискам, которыми уже занимался целый отряд шпионов, прочесывавших горы и долины Дальнего Востока. Можешь восхищаться им, сказала себе Нэнси, но не лезь туда и не воображай, что в твоих силах спасти его.

А если Антон Херцог хотел исчезнуть? Не желая становиться частью жизни Майи, он решил сбежать до рождения ребенка. Насколько известно, его считали закоренелым холостяком. Но как бы Нэнси ни пыталась себя отговорить, что-то все равно неудержимо влекло ее. Оставшиеся без ответов вопросы постоянно крутились в голове: чем же все-таки Херцог занимался все эти годы в Индии? Что на самом деле делал в Тибете? С какой целью заботился о ее карьере? Что в прошлом Антона побудило его к таким крайностям, к таким страстным увлечениям и опасным предприятиям? Больше всего хотелось знать, что это за великий материал, за которым Херцог очертя голову ринулся в Тибет, словно опытный охотник в поисках таинственного зверя?

Несмотря на все вопросы, возражения и предостережения, мечущиеся в голове по кругу, она должна попытаться. Ничего другого не оставалось. И что-то подсказывало ей: если она решится, то все ниточки, собранные за последние двадцать четыре часа, соединятся. Противоречивая история семьи, тревожный факт совпадения формы второго ордена с клеймом на мундштуке древней костяной трубы и даже неожиданный энтузиазм Джека Адамса, предложившего отправить ее в Тибет, — все найдет свое объяснение и обретет ясность.

И тут взгляд Нэнси случайно упал на Оракул. Волна адреналина пронеслась по жилам. Она почувствовала, что книга ей поможет. Под аккомпанемент доносящегося из другой комнаты невнятного бормотания Кришны Нэнси протянула руку к книге, задала вопрос и шесть раз бросила монетку.

«Оракул, пожалуйста, помоги мне. Подскажи, что делать дальше».

Гексаграмма 42. «Приумножение».

Нэнси отыскала пояснение:

«Гексаграмма 42, „Приумножение“, превращается в гексаграмму 43, „Решимость“. Приумножение ведет к решимости. Ответ на ваш вопрос подразумевает оба толкования».