Обитель ночи

Оглавление

Полковника это как будто не интересовало, или он был прагматиком. Не исключено, что именно это качество помогает дослужиться до полковника в таком молодом возрасте.

— Вы говорили, с вами были люди?

— Да. Десяток. Но вояки они никакие: солдаты гарнизона, призывники, пушечное мясо. Даже не умели держать боевой порядок — разбежались, и их перебили по одному.

— Никто не стрелял?

— Никто. У момп огнестрельное оружие редкость, у них свое оружие… Надо уходить, — прервал себя Жень, глядя на тропу. — Дорога каждая секунда. Давайте я понесу ваш рюкзак.

Нэнси протянула ему рюкзак, и ей вдруг пришло в голову, что так Жень может сбежать вместе с запасами воды и снаряжением. На мгновение она замешкалась, и полковник тотчас понял, о чем она думает.

— Нет, я его не украду. Если бы я захотел, справился бы с вами обоими. — Он глянул на Джека, нахмурившегося после этих слов, и уточнил: — Спецподготовка… А то, что вы не европейцы, очень неплохо. Это поможет уговорить монахов отдать нам Антона Херцога, если тот еще жив. Поскольку на мне военная форма, вряд ли они расстелют ковровую дорожку, если я пойду к ним один. К тому же я потерял всех своих людей. Придется полагаться на методы, исключающие применение физической силы.

Жень пристально посмотрел вперед.

— Пока не сойдем с тропы, будьте внимательны. Не исключено, что есть еще ловушки.

47

Они шли быстрым шагом несколько часов, постепенно поднимаясь по склону чашеобразной долины. Наконец Жень объявил привал. С самого начала он взял такой стремительный темп, что Нэнси и Джек едва успели за все время пути обменяться парой слов. Тяжело хватая ртом воздух и радуясь передышке, Нэнси уперла руки в бока и сделала несколько глубоких вдохов. Затем достала флягу с водой и долго пила.

Они остановились в густых джунглях у подножия обвитого плющом громадного валуна. Жень что-то высматривал в зарослях кустарника. Джек нагнал спутников. Его рубашка была мокрой от пота, а лицо — красным от напряжения.

— Почему стоим? Дорога еще хорошая.

Жень опустился на колени и махнул рукой, подзывая их к себе.

— Сейчас поймете почему. Взгляните.

Вскарабкавшись по каменистому склону немного вверх, они выбрались на скалистый уступ в пять ярдов длиной и два шириной. От открывшегося вида у Нэнси перехватило дыхание — так приелась однообразная зеленая стена леса. Она и не заметила, что они поднялись на несколько тысяч футов, и теперь перед глазами предстала изумительная картина. Внизу раскинулась цветущая, словно первозданная долина. Отчетливо была видна Ярлунг-Цангпо, змейкой бегущая к горам на юге. Солнце уже ушло за вершины, день угасал.

— Вон там, — сказал Жень.

Нэнси повернулась к нему. Он указывал в другую сторону, вверх по склону долины.

— На что там смотреть? — спросила Нэнси, все еще очарованная видом долины.

— Вон, прямо над деревьями. В двух милях отсюда. Это они.

Сердце Нэнси екнуло. Над верхушками леса на каменистом склоне она увидела цепочку крохотных, как муравьи, фигурок, усердно карабкавшихся по невероятно узкой и крутой тропе. Джек порылся в рюкзаке и выудил миниатюрный бинокль.

— Бог ты мой, — воскликнул он, приложив его к глазам. — Монахи, два десятка. И точно: носилки!

В изумлении Джек опустил руки. Нэнси выхватила у него бинокль и, наведя фокус, стала разглядывать вереницу людей. Джек прав. Она насчитала двадцать четыре человека и убедилась — на носилках кого-то несли. Скорее всего, там Херцог. У Нэнси захватило дух — ей показалось, что она видит Антона, хотя тело было укрыто голубым покрывалом. С бешено колотящимся сердцем она передала бинокль Женю, и тот впился глазами в цепочку людей. Затем повернулся к своим спутникам и деловым тоном заявил:

— А теперь поторопимся, нельзя терять ни секунды. Через час стемнеет. А через два они будут у пещер, и мы потеряем все.

48

Монахи достигли святилища Пещеры магов. Внутри стены покрывали древние наскальные изображения чародеев и шаманов в причудливых головных уборах, танцующих вокруг костров, и сцены охоты на давно вымерших животных, водившихся на тибетском плато. Пол был усеян человеческими и звериными костями, виднелись черные круги давно угасших костров. В воздухе висело зловоние смерти и колдовства. Еще десять футов вглубь, и начиналось царство непроглядной ночи, куда вели десятки извилистых и запутанных проходов, ныряющих глубоко под землю. Даже тому, кто знал дорогу, было очень сложно отыскать верный путь, не соскользнуть в бездонную расселину и не забрести в тупик.

Помощник настоятеля понимал, что у них нет права даже на секунду нерешительности и сомнений. Настоятель напутствовал его: если они заметят погоню, то должны искать убежища в Агарти, в системе древних пещер. Они не будут в безопасности, пока не скроются в подземном лабиринте. И все же помощник настоятеля колебался. Здесь не пройдут носилки, а без носилок, сказал доктор, белый человек не перенесет путешествие. Всю дорогу они несли белого человека как святого, как царя, а теперь придется бросить его — волкам или китайским солдатам. Эта мысль наполняла сердце ламы невероятной печалью, но в глубине души он чувствовал: на такое решение его вынудили суровые условия бегства и предательский ландшафт пещер. Чужак был опасным магом и колдуном, он слаб физически, но по-прежнему силен духом. В священный город Агарти его пускать нельзя.

Помощник настоятеля наклонился к самому уху белого человека и тихо прошептал, не вполне уверенный, спит тот или нет: