Менты не ангелы но...

Оглавление

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Глава 1 Уголовный розыск. Самойлин

Все события и герои этой книги вымышлены, возможное сходство с реальными фактами и людьми — случайно.

Автор

— Ну что, Самойлин, готов к боям за социалистическую законность? — густым голосом пробасил майор Веселов. Лицо его, как обычно, было бордовым от высокого жизненного тонуса и буйства сил в могучем организме. Потертый китель с трудом сходился на уже заметном животе. Впрочем, сам майор избегал слова «живот», называя его нижней частью груди. — Готов, — ответил вчерашний курсант и почему-то вздохнул. — Только теперь социалистической-то вроде нету… — А ее и никакой нету, — хохотнул майор. — И мы за это не отвечаем. Ведь что такое есть милиция? Это орган государства. Какое государство, такая и законность. А орган — он знай, свое дело делает. Вот и ты делай свое дело. Приказы начальников исполняй, людей зря не обижай, свою жопу не подставляй. Вспоминай советы курсового! Ты ведь в Центральный райотдел распределен? — Ну да, вроде так, — кивнул молодой лейтенант, не привыкший еще ни к званию, ни к погонам, ни к тому, что отныне его судьбу будут определять не курсовой офицер и преподаватели, а совсем другие, незнакомые пока люди — практические работники, как называли их в институте. Один отрезок жизни заканчивался, другой начинался. Переступить через разделяющий их порог предстояло уже сегодня.

С плаца доносилась бравурная музыка военного оркестра, разноголосый шум, смех и радостные выкрики. Празднично наряженная толпа родителей бурлила, размывалась воронками, распадалась на части, чтобы тут же сконцентрироваться в новом месте. Женщина-дагестанка с платком на голове, в длинном цветастом платье и похожих на калоши туфлях стояла в сторонке и казалась пришелицей из далекого и чуждого мира. И то, что происходило вокруг, наверняка казалось ей чуждым и необычным. Но она не проявляла любопытства, не вертела головой по сторонам, а смотрела только на Ахмеда Бузуркаева — в летней парадной форме с новенькими лейтенантскими погонами. СЫН ВЫУЧИЛСЯ НА МИЛИЦИОНЕРА, И НЕ ПРОСТОГО, А СРАЗУ НА ЛЕЙТЕНАНТА! Это очень большое событие для нее, для семьи, для всего рода. Теперь и многочисленные родственники, и односельчане, да и все жители высокогорного Гунибского района поймут, какой у Патимат замечательный сын! У кривого Омара, правда, сыновья давно служат в Махачкале: один в тюрьме, второй на базаре, но они всего-навсего сержанты. А у сыночка на плечах золотые офицерские звезды, и если начальник милиции не обманет, его возьмут сразу следователем! Но Осман Керимович обмануть не должен, он сын тетушки Мисиду, жены дяди Патимат — близкий родственник, даже без денег все должен сделать… Теперь, хвала Аллаху, род Бузуркаевых наберет силу… Милиционеров на Кавказе всегда уважали, и жили они небедно, только теперь непонятно, что творится — нападают на них, дома взрывают, машины обстреливают… Ахмед стоит в двух шагах, с горской сдержанностью, на мать не смотрит, но понимает, о чем она думает. Выучился он с трудом, на «тройках» выехал, но теперь это не важно: в горах вкладыш дипломный не разглядывают, смотрят на погоны, на кабинетную табличку, на дом, на автомобиль… Плохо только — оперативная обстановка сложная: убивают милиционеров, специально охотятся, дома сжигают… Лучше бы, конечно, в Тиходонске остаться, но хороший сын ни мать, ни родственников забывать не должен, надо ехать на родину, а если убьют — так на все воля Аллаха…

Щелкали фотоаппараты, бесшумно стрекотали кинокамеры, запечатлевая навеки бестолковую радость выпуска. Детишки собирали с бетона мелочь: каждый выпускник, проходя в строю мимо трибуны, подбрасывал вверх на счастье монетку. Серебряные и золотые кружки, сверкая на ярком солнце, взлетали над «коробкой» взвода и осыпались на молодых лейтенантов, как бы благословляя их на новую — счастливую и богатую жизнь… Ритуал этот неофициальный и, вроде бы, даже запрещенный, но не настолько строго, чтобы его не исполняли поколение за поколением выпускников.

Вадим невольно взглянул в окно. Сейчас основная жизнь шла там.

— Я, собственно, попрощаться зашел, Васильич. Высказать… Ну, короче, спасибо за все…

— Я тебе не все долги отдал, — покаянно сказал Васильич. Он нередко занимал деньги у курсантов и, как правило, не возвращал. Но всегда помнил о первом факте и сожалел о втором. Суммы были небольшими, и курсанты относились к этому снисходительно.

— Да ничего, ерунда все это, — махнул рукой Самойлин, приглаживая топорщащиеся на рубашке погоны.

— И помни: правильно бумажки писать — это даже не полдела, только четверть. Главное — грамотно действовать на улице. Вот месяц назад наш выпускник позапрошлого года погиб. На вокзале в Хасавюрте увидел двух подозрительных, спросил документы, документов нет. Тогда он говорит: «Следуйте за мной в отделение!» — и… поворачивается к ним спиной! Короче, тридцать пять ножевых ранений!

Вадим покачал головой.

— Надо было с напарником подходить. Или отступить назад, достать оружие, посадить их на землю и вызвать подмогу. Я знаю тактику задержания.

— Тогда вперед! И помни: лучше отписываться и давать показания, чем лежать в яме! Поэтому патрон всегда досылай в ствол и не жди, пока тебя начнут убивать, тогда уже поздно будет! Я, помню, в Нагорном Карабахе троих нападавших уложил из автомата и доложил командиру: «Сержант Веселов израсходовал восемнадцать патронов, задержек при стрельбе не имел!» Тот в крик: «Под арест пойдешь, в прокуратуру отдам!» Сколько лет прошло, а я вот он! А где был бы? Уже бы и косточки сгнили!