Паутина смерти

Оглавление

— По-моему, ты права, — согласился Хью. — Он убивает ради компании. Смерть гарантирует, что жертвы не бросят его, будут с ним всегда…

— Надо вспомнить об этом в следующий раз, прежде чем давать телефон какому-нибудь красавчику в баре.

Бруклин, Марин-Парк

11.00

Прошло почти шестьдесят часов, а запекшихся, воспаленных губ Лу Загальски не коснулась и капля воды.

Она то бредила, то приходила в сознание. Мозг разрывался.

Глаза так же нестерпимо жгло. Почки пронзала острая боль. Лу не очень хорошо разбиралась в медицине, чтобы определить, какой именно орган болит, и тем более понять, как быстро выходят из строя почки. Но Лу точно знала, что какой-то очень важный орган внутри требовал воды. Срочно! Иначе она умрет.

Когда-то давно, в нормальном мире, где людей не похищают, не связывают голыми и не мучают до смерти, Лу ела пиццу на свидании с парнем. Они смотрели «Крик» — просто «Крик» или «Крик-2», сейчас уже и не вспомнить — и обсуждали, как ужаснее всего умереть — от пули, ножа, воды или огня. Парень Лу тогда сказал, что самое страшное — это быть закопанным заживо. А Лу призналась, что не умеет плавать, ни разу в жизни не была в бассейне, и поэтому уверена, что самая кошмарная смерть — утонуть. Дожевывая громадную пиццу с ветчиной, ананасом и сыром, они и не подумали, что ужаснее всего умереть от голода.

В голове Лу промелькнула мысль, что лучше бы ее утопили.

Девушка, с которой Лу одно время работала на углу Бич-авеню, посоветовала каждый день выпивать не меньше полгаллона воды — тогда будешь здоров. Полгаллона в день! Тогда Лу чуть не описалась от смеха. А девушка добавила, что трахалась с качком, помешанным на здоровом образе жизни, — мускулы у него о-го-го! Так вот, этот чувак сказал, что кровь на восемьдесят процентов состоит из воды, поэтому надо много пить, чтобы поддерживать необходимый уровень жидкости в организме. Тогда Лу все эти разговоры казались полным отстоем. Только теперь она прониклась каждым сказанным в тот день словом.

Во рту совсем пересохло, а на языке проявился горький ядовитый привкус. Качок объяснил бы, что нарушился водно-электролитный баланс организма. Клетки тела подверглись смертельной атаке.

Лу не верила в Бога. Никогда не была в церкви и ни в каком другом святом месте за все двадцать пять лет своей жизни. Мать даже не зарегистрировала ее рождение! Стоит ли говорить о крещении?

Но в тот момент Лу начала молиться, обращаясь к Богу Тьмы, окружавшей ее. Лу просила простить ее за все плохое, что она совершила в своей дрянной, жалкой, бессмысленной жизни. Она говорила, что прощает отчима и надеется, что он счастлив и здоров. И она совсем не то имела в виду, когда пожелала, чтоб он вечно гнил в аду, а черти грызли бы его яйца. Лу умоляла, чтобы Бог простил ей то, что она винила родителей за свою озлобленность на жизнь и за то, что ненавидела мать за постоянные побои. Лу призналась во всех совершенных грехах и во всех грешных мыслях. И все ради того, чтобы попросить Бога об одном! Нет, не о спасении… А о том, чтобы быстрее умереть.

Глава 43

Рим

16.00

Роберто вернулся в конференц-зал с четырьмя чашками кофе и кучей плохих новостей.

Поставив поднос, Роберто выждал, когда Джек закончит разговор с Бенито, а потом сказал:

— Мне только что звонили из Милана.

— По поводу курьерской службы? — спросила Орсетта.

— Да. Там уверены, что такой фирмы… э-э-э… «Мобильный Милан» не существует, — ответил Роберто.

Джек взял чашку кофе с подноса.

— Тогда как, если не через курьерскую службу, БРМ доставил посылку?

— Думаете, он доставил голову лично?! — предположила самое невероятное Орсетта.

— Похоже на то, — подтвердил Бенито.

— Подождите делать выводы, — прервал их Роберто. — Мой источник в Милане имеет на этот счет свое мнение. Сейчас многие студенты ищут, как бы подзаработать. В Милане очень распространено, что студенты встречают приезжающих в аэропорту или на вокзале и предлагают выполнить любую работу.

— Любую?! Что ты имеешь в виду, Роберто? — удивленно спросила Орсетта.

— Простите, похоже, я неточно выразился. Студенты стоят у входа в аэропорт с табличкой, на которой, например, написано, что они могут помочь отнести багаж или даже сопроводить посылку куда угодно на поезде или самолете. Курьерские службы их не любят.

— Еще бы! — воскликнул Джек. — То есть ты хочешь сказать, что на вокзале БРМ отдал посылку студенту, а тот принес ее сюда?..

— Ну наконец-то! Об этом я и толкую, — обрадовался Роберто, что его поняли.

— Но это рискованно, — сказала Орсетта. — Я бы никогда не доверила студенту ценную для меня посылку.

— А как этим студентам-курьерам платят? — спросил Бенито.

— Думаю, наличными, — ответил Роберто.

Теребя бородку, Бенито начал размышлять вслух:

— Выходит, БРМ должен был купить обратный билет курьеру на поезд или самолет. Заплатил наличными, поэтому выследить мы его не сможем. Он, вероятно, дал курьеру аванс и пообещал заплатить остальную часть, когда тот вернется.

— Что-то не так, — сказал Джек.

Орсетта нервно почесала голову, начиная терять самообладание.

— Ничего не понимаю! Ерунда какая-то получается!

— Вот именно! Этого он и добивается. Сбить нас с пути. Пустить по ложному следу. Хочет, чтобы мы гонялись за призрачными тенями. Нет «Мобильного Милана». Но БРМ пришлось сильно постараться, чтобы создать видимость, что он побывал в Милане и воспользовался услугами этой компании. И сделал он это для того, чтобы мы потеряли время, — объяснил Джек.