Груз 200

Оглавление

Он даже вынул телефон из кармана и несколько секунд разглядывал изящную пластиковую трубку, как некую диковину. “Я живой…” В теперешнем его положении это было бы довольно самонадеянное заявление, и Глеб решил не искушать судьбу. Все должно было так или иначе закончиться в ближайшие несколько часов, и Ирина, которая ничего не знала о нем полторы недели, могла подождать еще немного. Ему слишком много нужно было сказать ей и за многое попросить прощения, а время между тем продолжало неумолимо двигаться вперед. Он почти физически ощущал это движение как ровный, никогда не меняющий направление ветер, обтекавший его с двух сторон, пока он столбом стоял с трубкой сотового телефона в руке, теряя драгоценные секунды.

Он убрал телефон в карман и кивнул на прощание связанному боевику.

– Ну, будь здоров, – сказал он.

Боевик снова замычал, расширенными от ужаса глазами глядя на лежавшую у него на коленях гранату, но Слепой уже повернулся к нему спиной и двинулся по кромке обрыва, время от времени посматривая вниз, на дорогу.

Примерно через полчаса, когда он набрел на пологую каменистую осыпь и начал спуск, там, откуда он шел, раздался глухой взрыв. Слепой на секунду остановился, обернулся и долгим взглядом посмотрел назад.

– Дурак, – сказал он и продолжил спуск.

Глава 13

– Я договорился с летчиками, – сказал московский гость, вертя в пальцах пузатую коньячную рюмку. Он выглядел лет на тридцать пять, был по-спортивному подтянут и сух, но уже начал заметно лысеть, и Судья, не любивший лысых, старался на замечать предательского блеска гладкой кожи под прикрывавшими макушку гостя редкими волосами. – Они согласились принять на борт два лишних гроба, но о доставке тебе придется позаботиться самому. Борт поднимается в воздух завтра, в двадцать ноль-ноль, так что времени в обрез.

– Сделаем, – ответил Судья. – Теперь, когда люди Ахмета больше не стоят у меня на дороге, это будет довольно просто.

– Кстати, – сказал гость, – что произошло с этим твоим Ахметом?

– Никто не знает, – развел жирными руками Судья, – никто не понимает. Говорят о каких-то пленных русских. Была стрельба, но все, кто знал, в чем дело, погибли. Может быть, до Ахмета добралась ваша ФСБ, я не знаю.

– А ты не допускаешь мысли, что это как-то связано со смертью нашего полковника? – слегка подавшись вперед, спросил Роман. – Как-то уж очень ловко все складывается по времени. Будь осторожен, Судья. В Москве заинтересовались тобой и твоим товаром.

– Еще одна опергруппа? – презрительно оттопырив нижнюю губу, сказал Судья. – Чем больше опергрупп они будут сюда присылать, тем меньше работников у них останется.

– Нет, – медленно проговорил Роман, – нет, Судья. Не опергруппа. На этот раз они послали одного человека.

– Ты шутишь, дорогой? Кто он – Бэтмен? Смешно, честное слово. Скажи, что ты пошутил.

– Я, может быть, и пошутил, – веско, с расстановкой сказал Роман, – но вот он не шутит. Это серьезный человек, Судья. Мы взорвали самолет, в котором он должен был лететь сюда из Москвы, и были уверены, что дело в шляпе. А потом, буквально через сутки, погиб полковник вместе со всей своей группой. Откуда ты знаешь, что он успел сказать перед смертью? И кто может поручиться, что Аслан умер молча? А еще через пару дней что-то происходит с твоим соседом – что-то настолько неожиданное, что никто даже не успел что-нибудь понять. Не многовато ли странных неожиданностей, Судья? На мой взгляд, гораздо безопаснее считать, что он жив. Он жив, Судья, и он уже близко. Он идет за тобой. Не думаешь же ты, что, добравшись до тебя, он станет задавать вопросы?

– Вопросы… – проворчал Судья, потирая ладонью горло под двойным подбородком, словно воротник вдруг начал душить его. – Вопросы… Ты-то знаешь, что, если даже кто-то начнет задавать мне вопросы, я ничего не смогу ответить. Ты когда-нибудь скажешь мне, на кого работаешь?

Роман улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и выплеснул в рот коньяк.

– Ты умный человек, Судья, – ответил он. – Если тебе не сказали этого раньше, то почему ты думаешь, что тебе что-то скажут теперь, когда все так.., так дерьмово? Все близится к концу. Ну, еще полгода, максимум год, и твой бизнес автоматически прикроется. Мы вытащим тебя в любом случае, но может случиться так, что тебе все-таки придется ответить на пару вопросов. Так зачем рисковать? Меньше знаешь – лучше спишь.

– А вы меня вытащите? – с деланным спокойствием спросил Судья, который и сам в последнее время частенько задумывался над тем, что все хорошее рано или поздно подходит к концу.

– Можешь не сомневаться, – ответил Роман, снова сверкнув белозубой улыбкой. – Такие работники, как ты, на дороге не валяются. Главное, чтобы сейчас обошлось без неожиданностей. Нужно заново наладить доставку. Твоего товара ждут в Москве. В этой игре замешаны большие люди, и не дай тебе бог подвести их. Сам понимаешь, твоя судьба в их руках.

– Понимаю, понимаю, – Судья, кряхтя, поднялся из-за стола и взял с каминной полки трубку мобильника. Набрав номер большим пальцем, он неторопливо поднес трубку к уху. – Аяз, дорогой, это ты? Ты уже навел порядок на террасе? Ай, молодец… Послушай, надо связаться со всеми нашими постами и сказать им, чтобы были повнимательнее. Да, дорогой, случилось, Не твое дело, дорогой. Обзвони всех и скажи, чтобы стреляли в каждого, кого не знают в лицо. Нет, в плен брать не надо. Я так понимаю, что в плен его уже брали. Кто брал? Ахмет брал. Ясно, да? Действуй, дорогой, я на тебя надеюсь. Да, доложи. Прямо мне доложи, дорогой.

Он положил трубку на то же место, с которого взял ее минуту назад, и не спеша вернулся за стол. Его жирные пальцы сомкнулись на хрустальном горлышке графина. Роман, одобрительно кивнув, подвинул свою рюмку, чтобы хозяину было удобнее наполнить ее.