Груз 200

Оглавление

Глава 14

– С-с-слушай, – слегка заикаясь от пережитого нервного потрясения, сказал Судья, – откуда он взялся, этот шайтан? Посмотри, во что он превратил мой дом!

Роман снова презрительно сплюнул через перила, стараясь, чтобы плевок попал на распростертое внизу тело. Это у него снова не получилось, и он лениво подумал, что позже попытается еще разок.

– Дом, – передразнил он, – дом… О чем ты, спрашивается, думаешь? Дом! Скажи спасибо, что сам уцелел. Ты что, до сих пор не понял, кто это был?

Судья повернул к нему серое от страха, мелко трясущееся жирное лицо.

– Кто? – переспросил он. – Кто это был, а? Ты думаешь, что это он?

Роман снял автомат с плеча и небрежным движением защелкнул флажок предохранителя.

– А что, – закуривая, поинтересовался он, – к тебе часто приходят такие гости? Я, конечно, человек приезжий и не совсем разбираюсь в местных обычаях и традициях, но мне почему-то казалось, что места, где подобные увеселения в порядке вещей, очень быстро становятся безлюдными. Впрочем, для верности надо бы его осмотреть.

– Осмотреть? – Лицо Судьи из серого начало постепенно становиться зеленым. – Слушай, зачем смотреть?

Сдох шайтан, и слава Аллаху. Пойдем, у меня в подвале коньяк есть. Выпьем, и руку мне надо перевязать. Этот шакал меня ранил. Чуть не убил, слушай.

– Покажи руку, – прислоняя автомат к перилам, потребовал Роман. – Да, ранение серьезное…

– Кость цела, слушай? Главное, чтобы руку не отрезали.

– Цела будет твоя рука, – успокоил его майор. – Видно, осколком стекла зацепило. Ранка – тьфу, смотреть не на что, а ты уже и испугался Правда, крови вытекло порядочно, но это всегда так, когда стеклом порежешься – Слушай, правда? – оживая на глазах, спросил Судья и наконец отважился посмотреть на свою руку, чтобы удостовериться в том, что его не обманули. – Э, шайтан, да это же царапина! А я совсем умирать собрался, клянусь. Пойдем посмотрим на этого шакала.

Вдвоем они спустились на первый этаж, вышли во двор и, обогнув дом, подошли к трупу Али Аль-Фаттаха, так и не сумевшего довести до конца свою месть из-за пристрастия к дешевым театральным эффектам. Пока Судья отдавал распоряжения набежавшим людям, майор носком сапога перевернул тело и присел над ним на корточки, озабоченно дымя сигаретой.

– Смотри, – сказал он подошедшему Судье. – Куртка, похоже, американская, как и ботинки. Бронежилет израильский – между прочим, очень популярная в определенных кругах штука. А парень был силен! Смотри-ка – раз, два, три.., восемь пуль! Пять в грудь и три в живот. Лично я бы от такой порции вырубился, несмотря на бронежилет. Помню, мне из “Макарова” в ребра засадили, так, не поверишь, две недели синяк не сходил. Рукой пошевелить не мог, а уж о том, чтобы поднять что-нибудь тяжелее ложки, и вовсе речи не было.

– Бешеный, – убежденно заявил Судья. – Одержимый.

– Одержимый… – задумчиво повторил Роман. Он внимательно разглядывал то, что осталось от лица Аль-Фаттаха. Говоря по совести, осталось совсем немного – задранный кверху подбородок с окровавленным комом спутанной бороды да часть нижней губы. Все остальное представляло собой сплошное кровавое месиво, из которого тут и там торчали острые осколки костей и похожие на сломанные клавиши рояля белые пластинки выбитых зубов. – Страшная штука этот “Калашников”, – сказал майор. – Мне вот что интересно: откуда у эфэсбэшника такая бородища? Неужели он заранее готовился к переброске и работал по легенде? И еще… Ты не знаешь, это он кричал “бисмилля” или кто-то из твоих джигитов?

– А что, кто-нибудь кричал “бисмилля”? – удивился Судья. – Не знаю, честное слово…

– Н-да, – сказал майор. – И ведь спросить не у кого. Всех покрошил, дьявол бородатый. А кто остался, небось уже подштанники стирает. Не нравится мне эта история с бородой, Судья.

– Э, что ты пристал к этой бороде? Может, она вообще фальшивая!

– Хочешь проверить? – спросил Роман, глядя на Судью снизу вверх и щурясь от дыма зажатой в зубах сигареты. – Возьмись, подергай. Вдруг и правда накладная?

Толстое лицо Судьи перекосилось в гримасе брезгливого отвращения.

– Спасибо, дорогой, – сказал он. – Не хочу.

– Что ж, – Роман усмехнулся, – по крайней мере, честно.

Он сам взялся за спутанную, насквозь пропитавшуюся уже начавшей сворачиваться кровью бороду и несколько раз сильно дернул. Раздробленная голова Аль-Фаттаха при этом приподнималась и опускалась, издавая отвратительный чавкающий звук.

– Одно из двух, – сказал Роман, рассеянно вытирая испачканную ладонь о превратившуюся в лохмотья утепленную куртку Аль-Фаттаха, – либо борода настоящая, либо он пользовался каким-то суперклеем. – Он поднес ладонь к глазам и внимательно рассмотрел несколько вырванных из бороды волосков. – Да нет, настоящая. Смотри, корни… И кожа слишком смуглая. Нет, Судья, этот парень совсем не похож на москвича. Что ты там говорил про отряд, который шел к Хаттабу? Может, это один из них?

– Шайтан, – сказал Судья. – Но мне доложили, что убили всех! Хотя если он – один из них, тогда понятно, почему он кричал “бисмилля”. Араб, наверное. Наемник. Профессионал. Вот шайтан!

– Что ты заладил – “шайтан, шайтан”? Ты хоть понимаешь, что это значит? Это значит, что москвич жив и сейчас находится где-то поблизости. А этот бородатый черт, – он кивнул на распростертое в луже крови тело, – перебил не меньше десятка твоих людей. Он сделал за москвича половину работы. Я говорил тебе, что твои проделки на дорогах когда-нибудь плохо кончатся!

– Что делать, слушай, а? – растерянно спросил Судья. – Это какой-то сумасшедший дом! Все было так хорошо, спокойно… Что делать, дорогой?