Эреб

Оглавление

109

— Завтра снова здесь, да? — подстраховался Ник, уже стоя у двери.

— Как только уладите свои школьные дела. Дядя Виктор не намерен чувствовать себя виноватым в том, что ты кончишь свою жизнь уборщиком туалетов.

29

На следующий день — ни одного плаката и никакой Бринны. Совсем нетрудно было понять, почему девушка предпочла остаться дома. Но ей все-таки хватило ума не наделать новых глупостей, или как? Ник размышлял, не стоит ли позвонить девушке, но потом решил: лучше пусть этим займется мистер Уотсон.

На перемене Ник окликнул учителя:

— В последнее время с Бринной Фарнхем явно что-то творится. Я хотел только сказать, что, может быть, вам стоит с ней побеседовать?

— Ты чего-то недоговариваешь, — лицо Уотсона было очень серьезным, на Ника он смотрел едва ли не с упреком, словно знал, что тот рассказал лишь половину правды. — Сегодня утром звонила ее мама и сообщила, что Бринна будет отсутствовать по уважительной причине эту и всю следующую неделю. У нее большие проблемы с психикой. Вроде бы она собирается даже сменить школу.

Это, конечно, тоже неплохой выход из положения, подумал Ник. Бегство. Вот только поделилась ли она с матерью подлинной причиной?

У Эмили сегодня, похоже, все шло кое-как, она выглядела еще более усталой, чем вчера. Девушка старалась не замечать вопрошающих взглядов Ника, однако немного спустя в его мобильнике обнаружилась SMS: Играла до трех часов ночи, получила отвратное задание. Боюсь, скоро вылечу. До встречи, я очень за тебя рада! Эмили.

Последнюю фразу Ник перечитывал, как минимум, раз двадцать. Эмили очень за него рада.

Остаток школьных занятий он старался не носиться по школе с блаженной улыбкой, но чувствовал себя очень легко, просто поразительно, до чего легко. Быстрей бы наступил вечер. Тогда он будет пить чай у Виктора, возможно, они будут обсуждать какие-нибудь новые теории, и рядом обязательно будет Эмили. Порой все в жизни складывается идеально гладко.

Ник побежал к метро, едва досидев до конца последнего урока. Он подумал, что надо сегодня немного сократить прежний окольный маршрут; может быть, проехать две, максимум три остановки в другом направлении, затем сделать пересадку и как-нибудь через Сити добраться до Кингс-Кросса.

Все шло как по маслу, никто за ним не увязался, Ник следил за этим очень внимательно. С поездами тоже везло — он почти не ждал на пересадках.

Вот-вот, думал Ник, стоя в толпе на перроне станции Оксфорд-кольцевая и уже слыша приближающийся поезд. Вот-вот он будет там. Он всего лишь в трех станциях от Эмили и чайной церемонии Викто…

Что-то ударило его в спину. Толчок оказался очень сильным. В первую секунду Ник не сообразил, что случилось, только заметил, как круглая эмблема метро на противоположной стене вдруг стала накатывать прямо на него, услышал крики стоявших вокруг людей, почувствовал, как из-под ног уходит земля. Потом, словно в замедленной съемке, он увидел, как нога его проскальзывает по краю перрона. Внизу блеснули рельсы, и Ник понял, что сейчас упадет прямо на них.

Поезд грохотал уже совсем близко. Он попытался сохранить равновесие, но руки беспомощно ухватили лишь воздух. В темноте туннеля засверкали огни. Закричали люди.

«Вот-вот», — эхом пронеслась мысль, уже мелькавшая прежде в голове Ника. Только теперь она наполнилась новым, совершенно ужасным смыслом.

Что-то рванулось к нему. Поезд? Нет, рука. Его втащили назад, бросили на перрон; поезд уже с лязганьем втягивался на станцию.

Люди вокруг, много, много голосов.

— Его толкнули!

— Да нет, я бы увидел.

— Это из-за толчеи.

— Нет, все было намеренно! Этот тип опрометью убежал!

Ник с трудом пошевелился, и рослый мужчина в голубой спецодежде помог ему подняться на ноги.

— В последний момент, — устало переводя дыхание, произнес мужчина. — Боже правый, я будто уже видел тебя под поездом.

Ник не мог выдавить ни слова. Он пошатывался, и мужчина поддерживал его. Обеими руками Ник вцепился в рукав форменной куртки, заметив на голубой ткани белые пятна.

Большинство людей вошли в вагоны, и поезд тронулся. Появился полицейский в желтом бронежилете и стал задавать вопросы. Голос возвращался к Нику с трудом. Да, он думает, что его толкнули. Нет, он не видел, кто. Да, мужчина в рабочей куртке спас его. Нет, ему не нужна медицинская помощь.

Полицейский все зафиксировал, не забыв и про имена и адреса свидетелей, один из которых видел убегавшего юношу (его лицо было скрыто под капюшоном), — и пообещал позвонить, если запись, сделанная камерой наблюдения на перроне станции, будет сносного качества.

Пропустив еще один поезд, Ник наконец вошел в вагон. Он почти не чувствовал ног, а потому старался шагать очень осторожно. Только не думать пока о случившемся. Он потом подумает. Сейчас лучше всего просто дышать.

Ник уставился на схему метро, висевшую на стене вагона наискосок от него. Сейчас он рад был бы всему, что могло хоть немного его отвлечь. Знакомая картинка успокаивала и напоминала об игре в угадайку, которой он раньше увлекался, когда ездил с отцом в подземке. Центральная линия? Красная. Кольцевая? Желтая. Пикадилли? Синяя. Виктория? Голубая. Хаммерсмит-энд-Сити? Розовая.

Ник чувствовал, что его сердце успокаивается, а дыхание становится размереннее и глубже. Он не умер. Он даже не лежит в коме. А обо всем остальном он подумает позже.

— Кто-то пытался что? — Виктор за руку втянул Ника в комнату и захлопнул дверь. Бородка его дрожала, и Ник еле сдержал улыбку.