Карт-бланш

• Предыдущая
• 4/118
• Следующая

Сербы устроились впереди, загудел двигатель. Бонд постучал пальцем по своему коротковолновому передатчику с генератором белого шума, использующемуся для засекреченных радиопереговоров между агентами во время операций.

— Второй канал, — напомнил он сербам.

— Да-да, — со скучающим видом кивнул старший, и оба нацепили наушники.

Бонд в очередной раз мысленно спросил себя, не упустил ли он чего. При всей стремительности разворачивающейся операции он не один час провел за обдумыванием тактики. Вроде бы все возможные варианты просчитаны.

Как оказалось, все, кроме одного.

Ирландец не сделал того, что должен был сделать при любом раскладе.

Он не уехал.

Свернув с парковки, «мерседес» выкатил на газон у ресторана, скрытый от глаз персонала и посетителей высокой живой изгородью, и направился на восток, в сторону пустыря.

— Вот дерьмо, куда его понесло? — выругался младший. Все трое выскочили из машины. Старший выхватил пистолет и рванулся было вслед «мерседесу».

— Не надо! — взмахом руки остановил его Бонд.

— Он удирает! Засек нас!

— Нет. Тут что-то другое.

Ирландец явно не от погони спасался. Он ехал медленно, «мерседес» плыл по пустырю, словно лодка по тихому утреннему морю. И потом, удирать было просто некуда. Впереди путь преграждали утесы над Дунаем, железнодорожная насыпь и лес у склонов Фрушка-Горы.

«Мерседес» подъехал к железнодорожным путям, ярдах в ста от наблюдающего за ним Бонда, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, остановился — капотом к ресторану — поблизости от железнодорожного депо и стрелки, где от главного пути ответвлялся еще один. Там злоумышленники вылезли, и Ирландец что-то вынул из багажника.

«Выбор действия диктуется намерениями противника», — мысленно повторил Бонд еще одну максиму, усвоенную на лекциях в Форт-Монктоне, центре подготовки специалистов, расположенном в Госпорте.

Что же замышлял Ирландец?

Бонд снова вытащил монокуляр и, переключив на ночное видение, навел на Ирландца. Сообщник открыл панель управления стрелочным переводом и принялся копаться в переключателях. Присмотревшись, Бонд увидел, что второй путь — старый, ржавый и заброшенный — забирает вправо и заканчивается тупиком на вершине пригорка.

Значит, диверсия. Загонят поезд на пригорок и пустят под откос. Вагоны покатятся кубарем прямо в приток Дуная.

Бонд направил монокуляр на тепловоз с составом. Вот и разгадка. В первых двух вагонах сплошной металлолом, но вот в следующих… По укрытой брезентом платформе шла надпись по-сербски: «Опасность!» Присмотревшись, Бонд заметил и ромбик — повсеместно принятый знак для предупреждения спасателей в чрезвычайной ситуации о том, чем именно опасен данный груз. К несчастью, на ромбике значились высокие показатели по всем трем категориям: угроза здоровью, взрывоопасность и воспламеняемость. Буква W в нижнем углу означала, что вещество представляет опасность при взаимодействии с водой. Выходит, груз чрезвычайно опасен, последствия утечки сопоставимы с ядерной катастрофой.

Поезду оставалось около трех четвертей мили до стрелки, и он уже начал набирать ход перед подъемом на мост.

Выбор действия диктуется намерениями противника.

Неизвестно, как соотносится эта диверсия с «Инцидентом-20» и соотносится ли вообще, но ближайшая цель определилась. Равно как и действия, которые подсказала Бонду интуиция.

— Если попытаются уйти, преградите им выезд и арестуйте. На поражение не стрелять.

Он прыгнул за руль «джетты», развернул машину в сторону поля и огородов, откуда высматривал ресторан, и, отпустив сцепление, вдавил в пол педаль газа. Легкая машина прыгнула вперед, взревев мотором, и понеслась, сминая валежник, молодую поросль, нарциссы и кусты малины, растущей в Сербии повсюду. Собаки бросились врассыпную, в соседних домишках вспыхнули огни, люди на огородах возмущенно замахали руками.

Не обращая ни на что внимания, Бонд сосредоточился на своей цели, освещенной тусклым светом неполной луны и головным прожектором обреченного тепловоза, горевшим ярче ночного светила.

Глава 3

Он ощущал тяжесть неотвратимой смерти.

Найл Данн притаился в бурьяне, в тридцати футах от стрелки, и, прищурившись, в вечерних сумерках смотрел на кабину приближающегося тепловоза. «Трагедия», — подумал он.

Смерть обычно означает потерю, а Данн по складу характера потерь не выносил, считая их сродни греху. Дизельные двигатели, гидронасосы, разводные мосты, электромоторы, компьютеры, конвейеры — все эти механизмы должны выполнять свою задачу с наименьшими потерями.

Смерть — это бездарно растраченные возможности.

Однако сегодня ее не избежать.

Данн обернулся на юг, где в свете головного прожектора приближающегося поезда уже заблестели рельсы, затем посмотрел по сторонам. «Мерседес» останется для машиниста незамеченным — автомобиль предусмотрительно поставлен под таким углом, чтобы его не было видно из кабины тепловоза. Еще одна безупречная деталь, вписанная в разработанный Данном план операции. В ушах зазвучал голос начальства: «Это Найл, мой проектировщик. Он настоящий гений».

Данну почудилось, что он видит в кабине машиниста. Смерть… Он поспешно отогнал непрошеную мысль.

Теперь поезду оставалось до стрелки около четырех-пяти сотен ярдов.

— Как скорость? — спросил Данн у подошедшего Альдо Карика, серба средних лет. — Нормально? По-моему, медленно.

— Нет, порядок, — ответил серб на тягучем английском. — Видишь, набирает. Порядок.

• Предыдущая
• 4/118
• Следующая