Панкрат

Оглавление

Впрочем, улыбка тут же исчезла с его лица: было похоже на то, что заложников сейчас начнут расстреливать.

И точно — чеченцы подвели их к окраине селения, толкнули в грязь, заставив встать на колени и сцепить руки на затылке. Что-то прокричал Рашид — наверное, скомандовал, — и бандиты вскинули оружие.

Седой почувствовал, как в предчувствии неизбежного сжимается сердце. Рация молчала. Этот участок деревни одинаково хорошо просматривался с любой из тех позиций, которые заняли “охотники”, и Дед, по всей видимости, тоже наблюдал за происходящим. Командир молчал — события развивались слишком быстро, и предпринять что-то прямо сейчас, когда боевики настороже и готовы к любым неожиданностям, означало добровольно под ставиться под удар. Да и заложники в таком положении, что вытащить хоть кого-нибудь живьем вряд ли получится.

Странно.., похоже, стрелять они не собираются. Седой, чувствуя, как между лопатками покатилась горошина пота, продолжал вглядываться в то, что происходило от него практически в километре. Рашид рассмеялся, боевики подняли пленных, развернули пинками в обратную сторону и повели их к ближайшему дому.

— Обошлось, — коротко выдохнул Седой, когда дверь за пленными и одним из боевиков закрылась, а второй террорист, откозыряв Рашиду, встал снаружи на карауле.

Седой передал бинокль Чудику.

— Чему радоваться? — флегматично отреагировал снайпер, принимая “окуляры”. — Это для них сейчас обошлось. Вот если бы Рашид их не пугать, а мочить вывел, тогда бы обошлось для нас. А так — теперь уж точно придется лезть в это осиное гнездо, господ врачей спасать…

Седой почувствовал, что ему чертовски хочется врезать своему напарнику, и на всякий случай отодвинулся в сторону, чтобы не искушаться. Чудик, услышав его движение, даже не повернул головы, произнес только, кривя губы:

— Глупо. Они знали, зачем лезли в это пекло. Ладно, мы, люди подневольные, и терять нам нечего — сменили вот одно дерьмо на другое, — в голосе снайпера вдруг прорезалась хорошо контролируемая, но от этого ничуть не менее бешеная злоба. — Никогда не пойму буржуев — живут, как бактерии в йогурте, а прутся в чужое говно…

Седой покосился на него и вдруг, неожиданно даже для самого себя, произнес:

— Все еще будет нормально, парень. Держись.

— Плевал я на твое “нормально”, Седой, — безразлично ответил Чудик. — Уж ты-то точно до этого момента не доживешь.., потому как упрямый. Уходил бы, пока не поздно.

— Деликатный ты очень, как я погляжу, — хмыкнул Седой. — Душевный. Спасибо и на том, что сам в спину не стреляешь.

Пискнула рация — Дед вызывал всех на общей частоте. Седой вздохнул и переключился на прием. Несмотря ни на что, он твердо собирался дожить до того момента, когда все будет нормально.

Глава 1

Ресторан (и ночной клуб) — назывался “Неаполь”. Заведение, в отличие от пивных забегаловок, солидное: с интерьером, фитодизайном и стриптизом после девяти вечера. Кроме обнаженной натуры отменного качества, ресторан славился своей кухней — итальянской по определению, в меру разбавленной выдержанными винами.

Панкрат Суворин работал здесь охранником уже два года. Начинал он с рядового, но всего за полгода продвинулся по служебной лестнице до старшего. Получил отдельный кабинет площадью в двенадцать квадратов и компьютер, за которым время от времени срывал напряжение, сражаясь с виртуальными монстрами. Директор “Неаполя” даже предлагал ему завести собственную секретаршу — не столько для помощи в работе, сколько для обеспечения приятного досуга. Но Панкрат, поразмыслив, предпочел приобрести дартс. Наклеив на доску-мишень — распечатанную на принтере фотографию Басаева, которую он стащил с веб-сайта чеченских ваххабитов, Суворин каждый день уделял не менее получаса метанию в сию цель разноцветных дротиков.

Вопрос шефа “А почему именно этот?” так и остался без ответа.

Поговаривали, что в свое время Панкрату довелось повоевать в Чечне, еще во время первой войны, закончившейся для России позором и фактическим поражением. Так оно или нет — наверняка не знал никто, а сам Панкрат на эту тему не откровенничал. Во всяком случае, подчиненные при нем о Чечне старались не заговаривать, а длинноногие стриптизерши и общительные официантки сходились в одном — седина Суворину очень к лицу.

Жил он в одиночку. Сначала был угол в общаге, потом снимал однокомнатную, а к концу второго года работы приобрел двухкомнатные апартаменты улучшенной планировки неподалеку от ресторана. Девчонки шушукались: не иначе как остепениться собрался Седой.

Их предположения не оправдались. Во второй комнате Панкрат устроил домашний спортзал. Купил кеттлеровскую дорожку, на которой каждое утро набегал пять-шесть километров, и натащил уйму железа — гири, гантели, штангу. Новомодных тренажеров типа “все-в-одном” он не признавал.

Конечно, женщины в его жизни бывали. Ненадолго, на неделю-другую. Отношения, ни к чему никого не обязывали. Для поддержания тонуса, как говорил его работодатель. Говорящее дополнение к домашнему спортзалу.

"Неаполь” находился буквально в пяти минутах ходьбы от новой квартиры Панкрата. Пятнадцать бравых молодцев-охранников под его началом посменно блюли порядок в заведении, время от времени утихомиривая зарвавшихся клиентов, которым случалось перебрать лишку, или юнцов, в силу слабости ума своего пытавшихся качать права прямо в зале.

Особенных хлопот не было. “Неаполь” имел солидную “крышу”, с которой охрана никак не пересекалась.

Все было культурно — приехали однажды представительные ребята, поднялись к шефу и предложили ему приобрести у них визитку-выручалочку. За энную сумму, соответственно. С регулярной выплатой членских взносов впоследствии.